Удастся ли им взойти на борт? 21 июня 1947 года Дафф Купер, посол Великобритании в Париже, вручает Жоржу Бидо, главе французского правительства, меморандум с текстом, не характерным для дипломатической переписки: «За последние месяцы посольство Его Величества неоднократно указывало французскому Министерству иностранных дел, а также передавало в Форин-офис[37] исчерпывающие сведения, касающиеся многочисленных судов для перевозки незаконных иммигрантов, которые держат путь из Франции в Палестину. В последнее время количество кораблей с незаконными иммигрантами увеличилось. Правительство Его Величества просит французское правительство принять безотлагательные меры, чтобы воспрепятствовать отправлению новых судов с нелегальными иммигрантами из французских портов».

Выражение «нелегальные иммигранты» приобретает в этом контексте особый привкус: ведь для Англии законной иммиграции в Палестину не существует. Несмотря на грозное предупреждение, французское правительство продолжает закрывать глаза на «трафик». Официально «Президент Уорфилд» с эмигрантами отплывает в Колумбию. Всего 4554 человека, из которых 1282 женщины (более 400 из них в положении) и 1672 ребенка. Их беспрерывно подвозят на грузовиках весь день 10 июля.

Около полудня порт Сет на небольшой высоте облетает самолет.

– «Ланкастер» королевских ВВС, – говорит один жандарм. – Их база в Истре. Делает снимки.

Посадка длится очень долго, потому что французские власти хотят создать видимость соблюдения всех формальностей. Жандармы изучают паспорта (фальшивые или полные исправлений) с визой (поддельной) для въезда в Колумбию. Наступает ночь, а очередь по-прежнему змеится на причале. Люди движутся медленно, тишину нарушают лишь стоны и крики детей. Поднявшихся на борт пассажиров разводят по местам – они занимают свои кушетки-гробы.

– А мой чемодан?

– Вот он, в коридоре.

У многих только рюкзак, который служит подушкой.

Вдруг раздается приглушенный треск внутри корабля, слышатся вопли. На палубе D не выдержали четыре яруса коек. Из-под завала высвобождают раненых, плотники проводят ремонт. Жара на этой палубе уже невыносимая. Да бог с ней, главное – отправиться навстречу свободе!

Некоторые положения в документации и свидетельствах, касающиеся отплытия «Президента Уорфилда», до сих пор остаются неясными. Ясно одно: Айк хотел отплыть сразу после посадки пассажиров, спешно, не ожидая рассвета, в надежде обмануть английскую разведку.

По некоторым сведениям, на судно прибыл «опытный лоцман», который якобы получил «два миллиона франков – эквивалент четырехлетней зарплаты», чтобы обеспечить тайное отплытие. Продолжение опровергает эту информацию.

11 июля 1947 года в два часа ночи топором поспешно рубятся последние швартовы. Результат сказывается немедленно – трос падает в воду и наматывается на винт. Судно замирает на месте. Айк, стоящий на мостике, хватает рупор и обращается к матросам:

– Нужен доброволец, чтобы освободить винт!

Вызываются несколько человек, но, похоже, только один достаточно опытный, а кроме того, знает, где найти простенький скафандр, позволяющий нырнуть под корму ночью при свете переносных фонарей, которые опускают вдоль борта. Час работы не приносит результата, ныряльщик поднимается наверх. Айк командует машинному отделению:

– Полный вперед!

Давление пара на максимуме. Винт сражается с намотанным тросом. Ветеран речного пароходства содрогается, как лошадь под ударами кнута. Корпус буквально стонет.

– Стоп! Полный назад!

При таком режиме работы результат неизбежен: либо лопнет трос, либо полетит винт. Несколько раз подаются команды «Полный вперед!» и «Полный назад!», и вдруг при команде «Полный вперед!» лопается трос. Судно буквально прыгает вперед при потушенных ходовых огнях в неосвещенном порту Сет. Сильнейший удар сбрасывает на пол пассажиров с нескольких рядов коек: произошел удар о сваю причала. Стоп! Вперед и назад с осторожностью, руль на двадцать вправо. Еще один удар – на этот раз на пути встал восточный пирс. Похоже, «Президента Уорфилда» основательно укрепили, поскольку никаких повреждений не заметно. Начинает светать, на причалах собираются люди. Жандармов, слава богу, нет. Рыбак на пирсе машет руками, указывая на выход. Айку большего не нужно, можно идти к выходу, но ветер сносит корабль.

– Стоп! Средний ход!

Почему бы не выйти задним ходом? На этот раз обошлось без ударов, но слышится негромкое потрескивание: «Президент Уорфилд» сел на мель. Пассажиры, набитые в свои клетки, с ужасом прислушиваются к скрипу корпуса и потрескиванию палуб. Неужели корабль является ловушкой и все они умрут? Или, может быть, на них напали со стороны порта? Машины вновь работают на полную мощность в попытке снять судно с мели. Стрелки манометров скачут, старые цилиндры дрожат. Вдруг продолжительная судорога – корабль снялся с мели. Он плывет, огибает пирсы, удаляется от берега. Через полчаса капитан Айк берет курс на юго-восток – к Земле обетованной.

В трех милях к югу по морской глади в том же направлении скользит «Мермейд», эсминец Королевских ВМС. Только теперь разворачивается подлинная драма.

Продуктов запасли с лихвой – из расчета более 3000 калорий в сутки: молоко, какао, чай, кофе, сардины, тунец, рис, печенье, супы, мясо, консервированные фрукты. Детям дополнительно полагались овсяная каша, грейпфрутовый или томатный сок, яйца, свежие фрукты и овощи. «Моссад» стремился стереть воспоминания о рационе в концлагерях. И только пресная вода строго ограничена – литр в сутки на человека. Для умывания и туалета – только морская вода. Первые дни плавания выдались исключительно жаркими.

Громкоговорители судна передавали информацию на иврите, идише, венгерском, польском и на искаженном англо-американском языках. Первое сообщение касалось питания. Старшие назначенных «тридцаток» устремились за едой – каждый с двумя ведрами. И камбуз превратился в вавилонское столпотворение. Не обошлось без воровства. Позже порядок был установлен.

Французский берег исчез из виду, английский крейсер удалился. Лазурное море под чистым лазурным небом. Иногда навстречу шло грузовое судно или небольшой лайнер, раскрашенный словно новенькая игрушка. Юноши и девушки прогуливались по палубе, держась за руки; вокруг аккордеонистов и певцов собирались группки слушателей.

Громкоговорители включились, прозвучало торжественное приветствие «шалом», и разом стихли песни и музыка:

«Братья, „Президент Уорфилд“ перестал существовать. Отныне наш корабль стал израильским и называется теперь „Исход 1947“. Да защитит его звезда Давида! Мы поднимаем наше национальное знамя».

Один из рулевых, стоявший на корме судна, уже спускал флаг Гондураса – две синие горизонтальные полосы на белом фоне и пять синих звезд в центре, а минуту спустя взвился флаг Израиля, до странности похожий на предыдущий флаг – две синие горизонтальные полосы на белом фоне, а в центре синяя звезда Давида. Одновременно матросы на носу и на корме убрали планки с надписью «Президент Уорфилд», и появились белые буквы нового названия корабля.