– Итак, мы уже ушли в минус, – подвела итог Дарья. – А где компенсация за моральный ущерб? И потом, не забывайте, пожалуйста… Если мы идём навстречу Репникову, то автоматически соглашаемся признать твою, Андрей, вину. А ты ни в чём не виноват.

– Но если затевать судебное разбирательство, то мы получим и того меньше, – сказал Андрей. – За старый «жигулёнок» больше пятидесяти тысяч не дадут. Никто не станет учитывать, сколько в него было вложено денег.

– И сил, – добавил Паша.

– А на лечение по страховому полису выплатят не больше ста шестидесяти тысяч.

– Думаю, гораздо меньше, – заметил Паша. – Например, за отдельную палату в больнице страховщики вам точно деньги не вернут. Скажут, мог бы и в коридоре полежать.

– Да, – подтвердил Андрей. – И если будет новый суд, то ещё неизвестно, насколько всё растянется и когда мне вернут гараж. А он мне так нужен!

– И не надо забывать о том, что если вы возобновите дело, то Репников обещает сражаться до последнего патрона, – напомнил Павел.

– Но ведь у нас доказательства! Видеозапись! – воскликнула Даша.

– Что-нибудь обязательно придумает, – сказал Андрей. – Извернётся. Скажет, что запись сфабрикована его политическими оппонентами. Или что на видео не он, а кто-то другой. И так далее.

– Хорошо. Предлагаю позвонить Репникову и предложить следующее: пусть даст нам миллион и откажется от судебного взыскания! – воинственно заявила Дарья.

– Ему будет дешевле нанять киллера и убить нас обоих, чтобы не вякали, – пробормотал Андрей. – Он не согласится.

– А давайте запросим полтора, а потом снизимся до одного, – предложил Паша. – И Репников почувствует себя счастливым. Я всегда так делаю, когда веду переговоры.

– Ха! Тогда требуй сразу два, – усмехнулся Андрей. – Не надо мелочиться. Нэзитэ-па.

– Всё, пошёл звонить Репе, – объявил Паша. – Сидите тут и ждите.

– Куда ты собрался? – удивилась Дарья. – Звони отсюда. И включи громкую связь!

– Боже упаси! Лучше я выйду на улицу. Тут дети! Вдруг чего не так скажу. Или депутатишко как-нибудь выразится… м-м-м… некорректно.

Пассажиры джипа превратились в зрителей. Четыре пары глаз заинтересованно и напряжённо следили за Пашей. Тот маячил перед капотом автомобиля, ходил туда-сюда, жестикулировал, эмоционально говорил что-то в телефон…

Он вернулся минут через десять.

– Значит, так. Репа согласен заплатить двести пятьдесят за лечение, триста – за разбитую машину и пятьдесят – за моральный ущерб. Получается шестьсот тысяч. И он сразу же отказывается от претензий, дело будет прекращено, и с гаража снимут арест.

– Классно! – обрадовался Андрей. – Дашечка, давай согласимся, а?

– Но ведь ты так и останешься виноватым! Словно это не он тебя протаранил!

– Зато мы сможем купить новую машину.

– Смотри сам, Андрей, – вздохнула Даша. – Я бы предпочла побороться за правду. Но шестьсот тысяч, безусловно, на дороге не валяются… Хорошо, давай согласимся. Главное, чтобы Репников не обвёл нас вокруг пальца с этими деньгами.

– Пусть только попробует!

…Уже шестой день Люся выслеживала Николая. Так как теперь она знала и его фамилию, и то, кем он работает, ей не составило труда выяснить, где он живёт.

Сейчас Люся околачивалась во дворе его дома. Она уже основательно замёрзла и не представляла, что делать дальше. Если бы её сейчас увидел кто-то из друзей, то вряд ли узнал бы. Люся постаралась замаскироваться. Она достала с антресолей старые вещи – толстовку, куртку. Носила лет десять назад, а потом надевала на субботники. Натянула бесформенные спортивные штаны, кроссовки. Сейчас она была похожа на подростка. Шапка надвинута на самые брови, сверху красуется ещё и серый капюшон толстовки, вытянутый из-за воротника куртки…

Элегантно, ничего не скажешь!

Уже стемнело. Люся подпрыгивала, разминалась. Ноги заледенели. Кроссовки – не самая удачная обувь для зимней экскурсии, но сапоги на шпильках – не самая удачная обувь для преследования. Ещё оставались угги, но в них Люся не смогла бы драться… Чёткого плана не было. В кармане Люся сжимала металлический кастет, просовывала тонкие пальцы в отверстия, вытаскивала обратно. Кастет был холодным, руки тоже мёрзли.

Ей не верилось, что она сможет раздробить ему переносицу этим оружием. То есть физических сил у неё точно хватило бы – длительные тренировки в спортзале превратили её тело в стальную пружину. Но вот хватит ли решимости?

«Я хочу это сделать», – прошептала Люся. Она уже видела, как сминает первым ударом лицо обидчика, а потом наносит следующий – превращая симпатичную физиономию в кровавую маску. Мысленно она давно уже переломала все кости этому негодяю, расплатилась с ним за те ужасные моменты беспомощности и отчаяния, когда она была распята на кровати и не могла защитить себя. А сейчас она сильная и сумеет ему ответить. Настала его очередь корчиться от боли…

Вдруг Люся насторожилась. Она увидела, как во двор заехал автомобиль Николая и неторопливо проплыл вдоль дома, выискивая местечко для парковки. Хлопнула дверца машины, мелькнуло на мгновение его лицо, освещённое ярким светом лампы над дверью подъезда…

«А что дальше?» – подумала Люся и нервно втянула в себя обжигающий морозный воздух. Невесомой тенью она переместилась поближе к подъезду и замерла.

За шесть дней слежки она уже выяснила, что вечера Николай проводит вне дома. И если сегодня он вернулся довольно рано, около семи, значит, обязательно пойдёт куда-нибудь ещё.

Так и вышло. Минут через пятнадцать помощник депутата вновь появился из подъезда. Элегантное кожаное пальто с меховой подкладкой он сменил на яркий пуховик, на боку висела спортивная сумка.

«Опять тренировка? Отлично!»

Позавчера в девять вечера он отправился в тренажёрный зал и занимался там до одиннадцати. Когда возвращался домой по тёмному переулку, Люся шла по пятам и уже почти окликнула, намереваясь броситься в бой… Но в последний момент откуда ни возьмись появился прохожий с лабрадором и спутал карты. Белый лабрадор мелькал в темноте как привидение, он доброжелательно обнюхал Люсю… В тот вечер из-за нерешительности она упустила хороший момент. Сегодня не будет тянуть и выжидать, накинется на него сразу же, едва он свернёт в переулок.

Но Николай, миновав двор, быстрым шагом направился вверх по улице в противоположную от спортивного клуба сторону. На автобусной остановке он заскочил в полупустой троллейбус с замёрзшими окнами, с рекламой зубной пасты на боку. Люся галопом одолела пятнадцать метров и прошмыгнула в заднюю дверь. Она пошевелила рукой в кармане, вытаскивая пальцы из кастета, и нырнула ниже, туда, где болталась мелочь и мятые купюры. Заплатила кондуктору за проезд…

Николай сошёл через три остановки у торгового комплекса.