Еще через несколько секунд Садики заметила, как пятеро арестантов уже оторвали длинную швартовочную платформу от перехода на «Чистилище» и перекидывают ее через разверстую щель как мостик. С какой-то ошеломляющей уверенностью она осознала, что пройдет не более пяти минут, и они разбегутся по всему ангару, а затем проберутся наверх, на тюремные уровни.

И в отличие от нынешних заключенных в их сердцах еще нет имплантированных электростатических зарядов.

«Ты теряешь контроль над „Ульем". События ускользают от тебя».

— Нет, — пробормотала она вслух. — Пока нет. Только не это...

Но на нее уже опустилась непомерная тяжесть, пригибая к земле. Вместе с контролем она теряла сознание. Оно быстро угасало. Глядя, как узники перекидывают мостки через зияющую щель, она ощущала, как в голове у нее возникают призрачные мысли, словно голоса, доносящиеся со дна глубокого, гулкого колодца.

«Сколько у меня осталось охранников? Тридцать? Сорок, в лучшем случае?»

Дроид сильнее сжал ее руку.

— Я уже включил все аварийные сигналы. — 3D подгонял ее, поднимал, подталкивал вперед. — Вооруженная охрана и подкрепление уже направляются сюда. Они возьмут ситуацию под контроль. Идемте.

— Надо спуститься... — Садики услышала свой голос. — Спуститься вниз... чтобы проверить...

— Да. Позже.

Она неопределенно кивнула, и самые последние обрывки сознания покинули ее. Последнее, что видели ее глаза перед тем, как закатиться, — двоичный погрузчик, за которым она пряталась ранее, шел по ангару прямо к зияющей трещине. Сделав один широкий шаг, дроид перешагнул через провал и направился к ящику с оружием. Он нагнулся к нему, не обращая внимания на происходившее вокруг, и достал лежавший на самом верху черный ящичек среднего размера. Стекленеющие глаза коменданта не могли от него оторваться.

Последний вопрос пронесся в ее ошеломленном мозгу: «Что он там делает?»

И на нее опустилась тьма.

Мол поднялся над кабиной лифта метров на сто, ощупью находя путь в абсолютной тьме, когда «Улей» начал менять форму.

«Еще одна реконфигурация? Сейчас?»

Он никогда еще не находился так глубоко в недрах тюрьмы во время этого процесса. Отсюда казалось, что все происходит быстрее и катастрофичнее. Он как будто застрял внутри самых больших и самых смертоносных в Галактике часов. В стенах разверзались провалы, а сами стены распадались, вращались и меняли местоположение. Металлические ступеньки шатались и позвякивали в пазах. Вся инфраструктура сгибалась и колебалась в тысяче не зависимых друг от друга направлений, швыряя в него целые уровни; сочлененные вентиляционные шахты и автоматизированные платформы вращались и раскачивались вокруг него с механическим размахом — как будто целый мир, не довольствуясь реконфигурацией, разрывал себя на части. Слева свесился толстый моток электрических кабелей — он высунулся из образовавшегося в противоположной стене отверстия. Мол пригнулся, когда мимо его головы просвистела труба и врезалась в стену, только что возникшую слева. Еще одна панель распахнулась справа, и оттуда вывалилась целая сеть телескопических коробов, протянувшихся через шахту к противоположной стене.

Он крепко вцепился в ступеньки. Стена, по которой он взбирался лишь секундой ранее, вдруг натужно дернулась и с лязгом и клацаньем пришла в движение: она поднялась под углом и начала поворачиваться, пока не встала перпендикулярно своему первоначальному положению. Державшийся за скобы Мол повис, болтаясь над пропастью, глубину которой не мог оценить.

Похоже, комендант Садики потеряла терпение и решила провести следующий поединок без него.

Мол глянул вниз. Из пустоты поднимался восходящий поток воздуха. Далеко внизу, в сотнях метров, целый ряд уровней раскрылся, словно клапаны и желудочки некоего колоссального механического сердца, и на мгновение он решил, что мельком сумел увидеть их — вращающиеся турбины в самой сердцевине тюрьмы, вал, приводящий в движение весь этот изощренный механизм.

Наконец с дребезжащим лязгом внутренности тюрьмы встали на место.

Мол висел, держась за скобы, и выжидал.

Потом наступила тишина.

Восходящий воздушный поток внезапно стал очень холодным, и забрак понял, что плечи у него болят и что он не сможет висеть здесь вечно. Но у него уже не осталось ни малейшего представления о том, куда ему двигаться, — он знал только, что искусственная гравитация «Улья-7» тянет его в пустоту, где установленные в сердцевине космической станции шестерни неминуемо сотрут его в порошок.

Он распространил свои чувства, стараясь получить представление об окружающем пространстве — где ближайший выход или хотя бы ближайшая стена.

Что-то коснулось его затылка, что-то мягкое и склизкое.

Подняв взгляд, он увидел, что пространство вокруг него затянуто чем-то вроде свисающей нитями паутины.

Когда-то эти нити могли быть коконами, но, когда тюрьма реконфигурировалась, их порвало на части, и теперь они трепетали в потоках воздуха, поднимавшегося снизу.

Мол прищурился. «Паутинки» подергивались: по ним сновали тысячи крохотных живых существ, их белые тельца мельтешили на шелковых нитях. Они походили на...

Внезапно скобы в его ладонях завибрировали.

Мол ухватился крепче, ощущая, как вся поверхность трясется у него над головой. В отличие от механического рева, который он слышал лишь недавно, это было присутствие чего-то необычайного и живого, скользившего по стальным пластинам, ранее бывшим стеной, — той, ухватившись за которую он сейчас висел. Вес существа заставлял сами опоры прогибаться и деформироваться под ним.

Сайрокс. Волкочервъ «Улья-7».

Должно быть, шум вспугнул его и привел сюда, к Молу.

Он был уже очень близко. Мол понял, что эта реконфигурация «Улья», вероятно, привела его прямо к гнезду, где червь выводил потомство — например, вон тех личинок. Сделала ли комендант это намеренно? Был ли это его следущий поединок, в конце концов?

Случайно или намеренно — это едва ли имело значение. Он ощущал, как существо движется по туннелю прямо над его головой, словно волны перистальтики по кишечнику.

Прищурясь, Мол вглядывался в темноту, пока не различил смутные очертания чего-то, как он надеялся, бывшего стеной, в пятнадцати метрах перед собой. Перебирая по скобам руками, он двинулся вперед. Он не знал точно, зачем ему надо именно туда, но не собирался болтаться здесь, прямо под этой тварью, прогибавшей стены и создававшей ощущение, будто она может продавить стальные пластины и в любой момент рухнуть ему на голову.

Омерзительная тяжесть червя скользила над его головой с той же скоростью, как будто существо ощутило близость ситха. Мол понимал, где находится тварь, по более громкому, чем обычно, поскрипыванию металла, по выскакивающим из прогибающихся и смещающихся панелей болтам и заклепкам.