Лоренса; никто из нас не знает, что может ее вызвать или облегчить. Мы даже не знаем, что для него может сделать психотерапия. Все же мы совершенно реально воспринимаем ее, эмпатически, мы чувствуем ее всем телом. Теперь мы понимаем ее власть над ним, чувствуем, как она мешает его, в общем-то, неплохому функционированию, знаем, что он иногда делает, чтобы справиться с ней, и как отчаянно он ее боится.

Примечательно, что, хотя первое интервью с Лоренсом было почти за шесть недель до этой сессии и его занятость заставила его вначале отложить начало психотерапии, все же, когда разразилась паника (форма, которую приняла его боль), он сразу же позвонил и попросил назначить встречу на ближайшее время. Его забота в основном была сформулирована в терминах этой боли, другие ее аспекты стали доступны гораздо позже. (Выдержка из первого интервью приводится далее в этой главе.)

Понимание надежды клиента

Решение обратиться к психотерапии обычно свидетельствует о том, что у клиента есть некоторая надежда на то, что жизнь может стать лучше, но не всегда это решение имеет такой смысл. Надежда может быть осознанной и иногда принимает достаточно специфическую форму – «Психотерапия мне нужна для того, чтобы я мог использовать свои творческие способности и уйти с этой чертовой работы, на которой я застрял». Она может быть смутной или лишь подразумеваться в том, как клиент описывает свою боль (как было в случае с Лоренсом в эпизоде 11. 1).

Некоторые клиенты внешне отвергают надежду, настаивая на том, что у них больше нет таких чувств, но само их присутствие в кабинете психотерапевта предполагает, что они, возможно, сами себя обманывают. В других случаях подспудно присутствует та же основа («Моя жена настаивает, чтобы я ходил к вам, но сам я не считаю, что вы или кто-нибудь другой можете мне помочь»). Наконец, есть такие клиенты, которые осознанно или неосознанно приходят с единственным намерением – доказать, что ничто не может заставить их измениться или почувствовать себя лучше. Создается впечатление, что они хотят сказать с полным правом: «Ну вот, я попробовал психотерапию, и она нисколько не помогла». Я убедился, что с последней группой работать легче, чем с теми, кто действительно приходит исключительно под давлением со стороны.

Желание изменить свои жизненные переживания часто осложняется болью, но не является ее синонимом. К удивлению неопытных психотерапевтов, клиенты могут на самом деле мучиться от боли, но почти не иметь актуальной надежды. Часто у людей с депрессией возникает ощущение, что большинство их начинаний, на которые они так надеялись, приносили им только разочарование; в результате они противятся любой надежде. Вместо того чтобы надеяться, они опускают руки, ищут способ отвлечься или подавляют свою боль. Работая с такими людьми, психотерапевт сталкивается с необходимостью помочь им заново встретиться со своей болью, чтобы высвободить подавленную ею надежду.

Иными словами, отрицание надежды – это сопротивление, с которым надо работать так же, как и с другими его видами (см. главу 10), и которое требует от психотерапевта осторожного обращения – чтобы не вызвать преждевременного бегства клиента. Это не та задача, которую можно выполнить в течение одной-единственной сессии, но и не та, которую можно решать в отрыве от реакции на общую самопрезентацию клиента.

Эпизод 11.2

Клиент – Дик Дэвис, психотерапевт – Глэдис Джонсон

(Этому эпизоду предшествовала примерно трехмесячная работа, дважды в неделю. Клиент жаловался на хроническую умеренную депрессию. Почти два месяца психотерапевт все чаще обращал внимание клиента на моменты – «отслеживал» их, – когда клиент уходил в объективацию себя или начинал подробно рассуждать о том, что он безнадежно иной и не подходит для этого мира. Эта сессия началась пять минут назад и клиент сейчас описывает себя так, как он это обычно делает.)

К-1. Я чувствую себя так, будто я чужак, как будто я попал не на ту планету. Впечатление такое, будто другим людям все удается, а мне почему-то – нет. Другие люди выглядят довольными своей жизнью, а я свою ненавижу.

П-1. Скверно.

К-2. Да, скверно. Не думаю, что я могу убить себя. О, я думал об этом достаточно часто, но как-то непохоже, что это то, что мне надо сделать. Так что я живу в постоянном мраке.

П-2. Что ты думаешь о том, как идет твоя жизнь?

К-3. Я все это ненавижу! Мне не нравится так себя чувствовать. Ты что, думаешь, что мне это нравится?

П-3. Ты кажешься вполне довольным своей жизнью.

К-4. Ну и что я могу с ней сделать?

П-4. Что ты можешь с ней сделать?

К-5. Я не знаю. Что бы ты предложила?

П-5. Предложила для чего?

К-6. Чтобы я мог избавиться от этого постоянного чувства.

П-6. Это то, чего ты хочешь?

К-7. Само собой, я этого хочу. Ну и что?

П-7. Ты знаешь, первый раз за те три месяца, что мы с тобой беседуем, ты прямо сказал, что хочешь, чтобы это изменилось. Ты думаешь, что так будет всегда?

К-8 (угрюмо). Не знаю.

П-8 (с вызовом). Куда ты ушел? Где энергия, которая была у тебя минуту назад? Тогда ты действительно был здесь. А сейчас ты соскальзываешь обратно в свою старую, знакомую черную дыру.

К-9. Ох, все это настолько безнадежно.

П-9. «Это» не безнадежно, а вот ты боишься надеяться.

К-19. А что толку?

П-10. Говоря, что без толку надеяться, потому что ничего никогда не изменится, ты снова возвращаешься в свою уютную пещерку.

У такой реакции на безнадежность есть шанс стать наиболее эффективной в том случае, если уже существует прочный психотерапевтический альянс и если она выдается не сразу, а дозированно, увеличиваясь раз от разу. Психотерапевт должен продолжать совмещать поддержку (П-1) с выявлением безнадежности (П-2, -4, -5) и все более непосредственной конфронтацией (П-3, -6, -7, -8, -9, – 10). Психотерапевт должен проделать этот путь много раз, в течение многих сессий, прежде чем вскроется этот слой сопротивления. Но почти во всех случаях он обязательно вскроется, если психотерапевт чуток, настойчив и его реакции не имеют характера обвинения или наказания.

Мобилизация обязательств клиента

Психотерапия, которая намерена стать жизнеизменяющей, – это требовательное и дорогое предприятие. Оно дорого стоит с точки зрения затраченного времени, вмешательства в жизнь клиента, эмоциональных и (для большинства клиентов) денежных затрат. Клиент должен принять на себя значительные обязательства, если хочет достичь сколько-нибудь значимых результатов.