— Кто ты? — резко втянув ноздрями воздух, спросила я.

— Скоро узнаешь, — улыбнулась она, а потом, как-то странно глянув на меня, согнула руку в локте перед собственным лицом и сжала пальцы в кулак.

Резкая боль обрушилась на мою голову, а потом все потемнело.

Очнулась я в своей постели, в доме Макгигонов, ранним утром, с первыми лучами уже по-весеннему греющего солнца. Стоило лишь слегка повернуться, как резкая боль пронзила голову. Господь Всемогущий! Бывает же такое. Очень осторожно, очень медленно я села на кровати, пытаясь понять, чем вызвано мое такое состояние. Мало того, что я не могла понять, от чего болит голова, так еще и вспомнить вчерашний вечер не получалось. Говорят, таким бывает похмелье, но мне оно не ведомо. Никогда я не пила столько вина, чтобы не помнить несколько часов своей жизни. С трудом поднялась на ноги, выпила воды. Если похмелье действительно похоже на то, что я испытывала сейчас, то я в жизни и глотка больше не сделаю. Однако как бы паршиво мне не было, страшнее все же казался пробел в памяти. Что могло произойти? Даже пот прошиб от страха.

— Так, спокойно, что я помню? Начнем с этого…

День в лесу, возвращение Араса, спор о Бести…

Вечер здесь, в этой комнате, с Майей…

Помню тревогу, нарастающее беспокойство…

Медленно прошлась по комнате, вторя вчерашним действиям.

— Я остановилась у окна, точно! — прошла к окну и…, ничего. Совсем ничего. — Что я такого увидела? Что же было?

После взгляда в окно пустота. Ну же, давай! Я стукнула себя кулачками по вискам. Давай! Все страшнее становилось. Что я могла увидеть? Распахнула окна, вдохнула свежий, бодрящий воздух. Давай! Вспоминай! Схватилась за голову. Я чувствовала, что забыла что-то очень важное, что-то, что ни в коем случае нельзя было забывать. Очень пугает, когда картинки в голове нет, а ощущение ужаса осталось. Давай же, вспоминай! Пожалуйста! Закрыла глаза, доверилась ощущениям. Майя была со мной, маги, почти все, в лесу. О ком я могла так тревожиться? Кто еще мог занимать мои мысли?

— Арас! — выдохнула, распахнула глаза и ясно увидела, как мужчина в сумерках седлает лошадь, а потом уезжает с девочкой. Всё! Дальше провал. Как ни пыталась, не смогла больше ничего вспомнить. — Арас!

Сорвалась с места и бросилась прочь из спальни. Комната Араса на этом же этаже. Замерла на полпути. А вдруг с ним что-то случилось? Куда он уехал вчера? Зачем взял девочку? Что произошло? Сердце бешено стучало, ничуть не облегчая моих тревог. Снова кинулась по коридору, чуть было не врезалась в дверь, отчаянно забарабанила кулаками. Несколько секунд совершенно ничего не происходило, страх только возрастал.

— Нет, нет, нет…, - простонала, когда ответа на мой стук так и не последовало. — Арас!

Забарабанила с новой силой. Уже весь дом мог бы поднятья. Еще несколько тягостных секунд и за дверью послышались тяжелые шаги. Когда Арас открыл дверь, сначала даже не поверила. От облегчения потекли слезы.

— Ты почему не открывал? — сорвалась на писк, не обращая внимания, что мужчина, вероятно, только что проснулся.

— Ария?! — не вполне понимая, что происходит, сказал он. — Что случилось?

— Ты почему дверь не открывал? — мой голос прозвучал громко, а в рассветной тишине показался раскатом грома.

— Ты что творишь? — разъярился Арас, выглянул в коридор, осмотрелся и за руку втащил меня в спальню, закрыв за нами дверь. — С ума сошла?

— Ты не открывал долго, — промямлила я, чувствуя себя идиоткой.

— И поэтому ты решила выбить дверь кулаками? — все еще злясь, спросил он.

— Арас…, я…, понимаешь, я проснулась…, и…, - чёрт, как сложно объяснить свое беспокойство. Особенно когда мужчина перед тобой вопросительно приподнял брови, сложил руки на груди и явно с огромным интересом ждет этих самых объяснений. Вдохнула глубже, выдохнула и решила выдать все, как на духу. — Еще со вчерашнего вечера меня не отпускало беспокойство. Я чувствовала, что что-то должно произойти, что-то нехорошее. Так вот, я помню вечер, помню, как смотрела в окно. Я видела тебя, ты седлал лошадь, а потом…, Бести спустилась к тебе и вы отправились куда-то. Дальше пробел! Всё! Не помню, что было после, но ощущение страха и тревоги не отпускает меня до сих пор!

— И это всё? Всё ради чего ты разбудила меня так рано? — сейчас мне казалось, что он принимает меня за сумасшедшую. — Ты смотрела в окно и увидела, как я уезжаю на прогулку с девочкой? Всё? Это заставило тебя примчаться в мою спальню чуть ли не в том, в чем мать родила, и барабанить в дверь, как сумасшедшая?

Только его слова впервые заставили меня посмотреть на себя. На мне была ночная сорочка из тончайшего шелка с кружевами на груди и рукавах. Красная! О Боги! У меня нет таких вещей, и никогда не было! Это что, чья-то злая шутка? Я ощутила, как кровь приливает к лицу, похоже, щеки у меня теперь под цвет этого белья. А еще этот взгляд. Арасу явно нравилось то, что он видел. Глаза впились в полупрозрачное кружево, дыхание стало глубоким. Теперь я и его могла рассмотреть. Мужчина тоже был не одет. Голая широкая грудь со скрещенными на ней крепкими руками, легкие штаны для сна и босые ноги. Я вдруг представила, каково это, когда эти руки касаются тела, когда именно эти губы покрывают кожу горячими поцелуями. Возбуждение прокатилось по телу, заставляя его наливаться неведомой мне до этого истомой. Я чуть было не забыла, зачем пришла, но память услужливо подбросила мне воспоминания о других руках и совсем других губах, касавшихся меня. Боль пронзила сердце, даже на мгновение мне не стоило забываться.

Я резко кинулась к кровати и схватила рубашку, небрежно брошенную на одеяло, надела ее поверх своего нелепого наряда, чем вызвала новый удивленный взмах бровями:

— Думаешь так лучше? — спросил он. — Серьезно?

— Я не за этим пришла, Арас! — сердито сказала я. Сердилась я и на себя за то, что так беспечно отвлеклась и на него за то, что вызывал во мне такие чувства. — Ты не услышал главного! Я беспокоилась о тебе! Как ты провел вечер, можешь сказать?

Вот, понимала, что звучит нелепо, что не имею я права спрашивать с него, но это было важно. Важно, как никогда. Реакция не заставила себя ждать. Арас опустил руки, приблизился ко мне так, что его дыхание касалось кожи:

— Зачем тебе знать, как я провел вечер? — очень тихо, почти шепотом, спросил он. Бедное мое сердце заскулило и забилось в угол. Что ж, сама виновата, не стоило врываться к мужчине с самого утра и требовать объяснений. Его шепот, теплое дыхание и запах, буквально сводили с ума, вызывали дрожь и желание коснуться. Неуверенно подняла глаза и ясно увидела, что Арас это понимал. Он всё видел! Он читал меня и мою реакцию, как открытую книгу. Макгигон совершенно отчетливо осознавал, как действует на меня!

Я снова ощущала натянувшуюся между нами нить, которая буквально тащила меня к нему. Безжалостно, бездумно, совершенно не замечая, что я пытаюсь отстраниться, что я должна держаться как можно дальше. Но как же прекрасно тонуть в этих глазах, забыв о времени, о заботах и бедах, закрыв глаза на то, что принадлежать ему я не смогу никогда. А что если всего на одно коротенькое мгновение все же позволить себе отдаться чувствам и насладиться его дыханием, его теплом, огнем, способным сжечь нас обоих дотла? Словно прочитав мои мысли, Арас приблизил свое лицо настолько, что его губы едва-едва коснулись моих. Сердце полыхнуло и забилось отчаянно, будто в последний раз.