Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я заканчиваю процедуру и уже собираюсь уходить, но ловлю ее взгляд и вижу в глазах намек на панику.
– Хочешь, чтобы я осталась, пока ты не заснешь?
Она кивает.
– Король всегда так делает. И рассказывает нам истории. О волках и горах.
– Я останусь, – говорю я и сажусь на край ее кровати.
Она закрывает глаза, натягивая одеяло до подбородка. Несколько секунд спустя снова их распахивает и приподнимает голову.
– Можно мне имя?
– Имя?
Она косится на Мику.
– Ты дала ему имя. Я тоже хочу. Король называет меня Крошкой, и думаю, другое мне понравится больше.
Я чувствую укол сожаления. Когда я дала Мике имя, то лишь для того, чтобы завоевать его расположение и сделать потенциальным союзником в борьбе против моего похитителя. Но теперь перспектива давать новые имена подданным короля кажется неправильной. С другой стороны, я не столько даю новые имена, сколько даю возможность выбрать что-то, помимо прозвища.
– Пожалуйста, – просит она. – Это несправедливо, что у него есть имя.
– Ладно, – сдаюсь я со вздохом. – Как насчет… Дженни?
– Дженни, – повторяет она и озаряется широкой улыбкой. – Оно милое.
– Совсем как ты. А теперь засыпай, пока мы не разбудили остальных.
– Знаешь, у них тоже должны быть имена.
Я протягиваю руку и провожу по пряди ее светло-рыжих волос.
– Они будут, Дженни. А теперь спи.
– Ты расскажешь мне историю? О волках, как рассказывает нам король?
Я на мгновение задумываюсь.
– Вряд ли я знаю что-нибудь о волках, но есть у меня одна история о мальчике и собаке.
– Думаю, и она сойдет.
Девочка снова садится, и я рассказываю ей сокращенную версию истории, понизив голос до мягкого шепота. Однако в моей версии сказки собака не умирает. В моей истории она выживает. Они оба выживают. И каждый их новый день счастливее предыдущего.
Глава XXXIII
Я возвращаюсь в бальный зал в том же настроении, в каком вошла в него впервые сегодня вечером – словно военный генерал. Ради Мики и Дженни я убрала возведенные стены, сняла маску невозмутимости, позволив детям забраться в мое сердце. Там они и остаются, как и Эллиот, и остальные, кого я полна решимости спасти от ужасного проклятия. Но сейчас я снова прячусь за броней, моя маска походит на железный щит, челюсти сжаты, а губы готовы запустить снаряды, необходимые для осуществления следующего этапа плана.
Похоже, я пропустила весь ужин, так как бальный зал снова заполнен, танцы возобновились. Выходит, Эллиот в мое отсутствие умудрился не задеть и не съесть своих гостей. Мне требуется несколько мгновений, чтобы отыскать короля, и я нахожу его в толпе, он ведет вежливую беседу с Имоджен. Я жду, когда смогу сделать следующий шаг, улучить идеальный момент, чтобы остаться с Имоджен наедине. Но мелодия подходит к концу, и образуются новые пары, Эллиот протягивает руку Имоджен. Дальше должны играть мелодию для галопа.
И действительно, начинается музыка, и Эллиот с Имоджен принимаются гарцевать и крутиться. Я пробираюсь ближе к танцполу, осторожно лавируя между болтающими гостями. И улавливаю обрывки разговоров, большая часть которых касается короля.
– Мистер Рочестер и старшая дочь Коулманов…
– Они уже дважды танцевали и разговаривали весь вечер.
– Ты видишь, как мисс Коулман смотрит на него?
– Помолвка, похоже, не за горами.
– …будь у меня богатство фейри королевских кровей. А что у него за родословная?
Добравшись до другого конца комнаты, я снова оцениваю танцпол. Я рада видеть Нину, счастливо танцующую с мужчиной, в котором узнаю ее жениха. Затем замечаю Амели, танцующую не с кем иным, как с моим любимым книготорговцем мистером Корделлом. Меня поражают его танцевальные способности, движения невероятно изящные, несмотря на возраст. Меня одолевает сожаление, на душе горько оттого, что я была занята весь вечер. Если не считать быстрого представления его Эллиоту, мы с мистером Корделлом даже толком не пообщались. Я умирала от желания поделиться своими мыслями насчет «Гувернантки и графа» и жаждала услышать его мнение. С другой стороны, сомневаюсь, что у меня сегодня хватит сил обсуждать книги. Не тогда, когда на плечах лежит такая важная миссия.
– Ух, жаль, что здесь нет моей пары, – жалуется Фоксглав, бочком пододвигаясь ко мне с двумя бокалами вина. Он делает глоток из одного, а второй протягивает мне.
Я собираюсь отказаться – в конце концов, я на работе, – но решаю, что, возможно, именно его мне и не хватает, чтобы снять напряжение. Я принимаю бокал и делаю глубокий глоток, чувствуя, как сладкая жидкость сразу согревает мой желудок.
– Пары, говоришь?
– Его зовут Фер. Он джинн. Он остался, а я взялся за эту работу, что, наверное, к лучшему. Он бы стал для этого города настоящим представлением, если понимаешь, о чем я. Одни его предплечья могли бы вызвать плотские желания у кого угодно.
– Да ну? – Я хихикаю.
– Поверь мне, милая. На самом деле тебе стоит навестить нас после того, как я вернусь домой. Мы живем во дворце Пылающих кленов, на границе между Огненным и Осенним королевствами. Не сомневаюсь, королева Эвелин была бы рада с тобой познакомиться.
Не представляю, с какой стати Королеве Огненного Двора радоваться встрече со мной, но эти слова все равно согревают мое сердце.
– Позагорала бы в Огненном королевстве, а потом охладилась бы в Осеннем. Отдохни от этого унылого снега.
Я собираюсь возразить, что снег не так уж плох, но останавливаю себя. С каких это пор я защищаю снег? Затем что-то еще завладевает моими мыслями – осознание, сколько разных королевств находится за пределами этого. Пускай после переезда в Фейривэй я была только в Зимнем королевстве, но я в курсе, что всего королевств одиннадцать и все они обладают собственным климатом и рельефом местности. Возможно, чтобы насладиться обожаемым мною с детства солнечным светом, необязательно покидать остров. И, учитывая, как Фоксглав отзывается о Верноне в сравнении с другими городами и поселениями, возможно, чтобы избавиться от удушающих общественных рамок, не нужно перебираться так уж далеко. Что, если свобода, о которой я так мечтала, гораздо ближе, чем мне думалось?
Как магнитом, мой взгляд притягивает к Эллиоту. Тут мне ничего не светит. Только прощание. И только в том случае, если я смогу убедить Имоджен снять его проклятие. Иначе нас ждет нечто похуже прощания. И это…
Сейчас об этом думать не время, я мысленно поправляю свою маску невозмутимости.
– Подумай о моем приглашении. Мы будем ждать как тебя, так и… – он морщится, глядя на