Как будто бы по волшебству обойма, еще мгновение назад такая непослушная, скользнула в рукоять пистолета. Щелкнул затвор, досылая патрон в патронник. Лигов вскинул руку. Он был плохим стрелком, с этим мастерством не рождаются, а он впервые взял в руки оружие всего лишь пару дней назад. Это было не то умение, которым стоило бы гордиться цивилизованному существу, полноправному гражданину Ассамблеи, – но сейчас с нескольких шагов он не мог промахнуться. И он не промахнулся – саарт так уже и не поднялся с колена, кулём свалившись на бок и разбрызгивая вокруг что-то неприятно оранжевого цвета.

Среднего роста человек склонился над Даном. Его лицо, не слишком симпатичное, не выражало угрозы.

– Ранен? – спросил он коротко.

– Царапина, – скрипнув зубами, выдохнул Дан. – Ты кто?

– Твой ангел-хранитель, – усмехнулся тот. – Ладно, я пошел. Дела, брат…

– В голову… – крикнул ему вслед Лигов. – Стреляй им в голову.

Сейчас его не интересовала личность этого ангела-хранителя, как и то, какими судьбами он оказался здесь в такое время. Важно было другое – теперь у них появлялся шанс. Пусть призрачный. Три ангелочка, да они вдвоем с Трошиным… ну, пусть его, Дана, можно считать только за половинку – все равно это уже достаточная сила. Значит, появлялся шанс снова утереть нос клонам. А разобраться в деталях можно будет и позже. Убедившись, что все саарты плотно увязли в перестрелке, Дан принялся, морщась от боли, затягивать рваную рану на бедре.

Саше удалось перекинуться с Михаилом не более чем парой слов. Потом стало не до болтовни – дела их становились все хуже и хуже.

Теперь все пятеро заняли круговую оборону на холме. Там, внизу, у его подножия, было еще не менее десятка саартов – на контейнеровозе их оказалось больше, чем предполагал Александр. И еще примерно столько же тел – неподвижных и безжизненных. Хотя страха клоны и не ведали, но когда они пошли в атаку и тут же потеряли чуть не половину своих – это их немного вразумило. Тут уже не страх диктовал правила поведения, а вбитое им в головы стремление выполнить приказ. Если клоны дадут себя ухлопать, приказ останется невыполненным, а это было неприемлемо.

Поэтому обе стороны заняли выжидательную позицию, обмениваясь редкими выстрелами больше для порядка, чем с целью реально склонить чашу весов на ту или другую сторону. Стратегически позиция людей была более выгодной – холм, пусть и невысокий, давал кое-какой обзор, да и деревья здесь росли не так густо, следовательно, клонам было сложно подобраться вплотную незамеченными. С другой стороны, клонов было вдвое больше, их оружие было достаточно серьезным, уступая лишь автомату Трошина.

Пятеро… вернее, четверо. Одинцов лежал пластом на снегу, тяжело, с хрипом, втягивая в легкие воздух. На губах пузырилась кровь – рана была тяжелой, вполне возможно, что и смертельной. Тем более когда нет никакого шанса доставить раненого к врачу. Пулю он поймал уже здесь, наверху – похоже, клоны постепенно осваивали обращение со снайперским оружием. Все остальные тоже были так или иначе оцарапаны, но их ссадины не шли ни в какое сравнение с дырой в груди Геннадия.

– Дан, ты можешь ему помочь?

Лигов замялся, отводя глаза в сторону.

– Это… Александр, я не имею права. Невмешательство…

Саша почувствовал, что белеет от бешенства. Взяв Лигова, насколько позволяло укрытие, за грудки, он тихо прошипел:

– Слушай, ты… мне глубоко насрать на ваши правила, на всю вашу траханую Службу, ты понял? Хороший человек концы отдать может, ясно? Давай, лечи, если можешь. А то я сам тебя…

Лигов вздохнул и, смерив Александра взглядом, в котором было не так уж и много доброты, пополз к Генке. Тот уже еле дышал, кровь текла из угла рта, и снег под телом уже порядком налился алым. Дан положил руки на рану, вздрогнув, как от удара током, и вперил в кровавую дыру свой немигающий взгляд. Геннадий дернулся, тело выгнулось дугой, он вдруг задышал часто-часто, как собака, а из отверстия ударила струя крови. В этом красном потоке, стремительно уносящем жизнь, вдруг что-то блеснуло, скатилось по пуховику и упало в снег.

Прошло совсем немного времени, и кровь перестала течь. Одинцов уже не метался, он теперь лежал тихо и неподвижно.

– Он… умер? – тихо спросил Михаил. Саша, не отворачиваясь от леса и ни на минуту не расслабляясь, навострил уши.

– Будет жив, – просипел Лигов, без сил падая прямо в окровавленный снег. – И здоров. Как же вас тяжело… совсем другая биология.

Он с трудом поднял руку, в которой была зажата горсть снега, и уронил ее себе на лицо – красное, как после хорошей бани. Снег быстро таял, струйки воды текли ему за шиворот, а над кожей, казалось, даже поднялся парок.

– Почему они не нападают? – спросил Петр, задумчиво крутя в руках тяжелую «гюрзу». Свой пээм он давно уже сунул в карман, где этой пукалке было самое место. Он обращался к Дану, то ли интуитивно поняв, что он в компании наиболее информирован, то ли не желая отвлекать Александра от наблюдения за кустами.

Автомат выплюнул очередь и снова замолк.

– Может… – Дану явно было трудно даже шевелить губами, но он, превозмогая собственную слабость, протянул руку к своей сумке. – Там… трассер… черный, достань.

Стараясь не подставляться под пули, Петр дотянулся до сумки и, покопавшись в ней, достал черную коробочку размером и формой напоминающую портсигар.

– Открой…

Коробочка оказалась каким-то необычным прибором. Небольшой дисплей, похожий на жидкокристаллический, высвечивал несколько рядов каких-то странных значков. Пожав плечами, Петр сунул дисплей под нос коротышке. Тот слабо улыбнулся.

– Засекли… координаты воина. Надо убираться… они… выходили на связь… ждут теперь подкрепления. Не знаю… сколько у воина готовых… клонов, но он пришлет… уходить надо. Сейчас.

– Уходить нам некуда, – сплюнул на снег Александр. – Нас тут обложили по полной программе. Не прорваться.

– Сомнут… к ночи их будет… много… наверное… – и без того слабый, голос Дана постепенно переходил в хрип. – Сил не хватает.

– Эй, ты не думай тут окочуриться, – грозно рыкнул Александр. – Что я, зря твою задницу с яхты вытаскивал? Ну, соберись, солдат!

Кто чью задницу вытаскивал, это был еще тот вопрос. Но окрик подействовал, Лигов чуть заметно улыбнулся.

– Я не… умру… сил нет, надо… восстановить… это как сон… не беспокойтесь…

Он закрыл глаза. Тело разом расслабилось – странно было смотреть, как человек спит вот так, прямо на снегу. Но уже через минуту или две черты лица Дана, сведенные судорогой, разгладились, на губах заиграла улыбка, дыхание стало ровнее. Похоже было, что лежание на холодной перине шло ему на пользу.

Саша вглядывался в просветы между деревьями, одновременно думая о странных превратностях судьбы. Вот сейчас, здесь, на холме, лежат люди, обложившиеся оружием. Когда Михаил, кивнув в сторону Дана, спросил, кто это такой, Саша ответил коротко – да так, мол, инопланетянин. В ответ на это Михаил лишь коротко кивнул и больше вопросов не задавал. То ли поверил сразу и безоговорочно, то ли, напротив, решил, что у Саши от стресса поехала крыша, и перед серьезным разговором ему нужна помощь специалиста. Остальные тоже отнеслись к новости спокойно – остальных в общем-то представлял один Петр, поскольку Одинцову сначала задавать вопросы было некогда, а потом…