Дорога в Вандом заняла почти неделю. Ехали не спеша, чтобы во время дневных привалов раненый Рауль мог хоть немного отдохнуть. Сабина радовалась этой задержке, наслаждаясь общением с Робером. Они частенько украдкой целовались, но во время ночевок на постоялых дворах баронесса по-прежнему запиралась на задвижку. А граф и не пытался перешагнуть запретную черту. Он прекрасно владел собой, доказывая этим, что ему необходимо не только тело возлюбленной, но и ее душа.

Однако в последний день эйфория прошла. Началось отрезвление. Хмель увлекательного путешествия, полного опасностей и романтических приключений, в обществе галантного и отважного мужчины, постепенно улетучивался. И граф сразу уловил изменение в настроении Сабины. Они ехали без привычной веселой болтовни, приотстав от Симона и Рауля. С двух сторон тянулись заснеженные поля, мелькали крестьянские дома с уютным дымком, поднимавшимся из печных труб, слышался отрывистый собачий лай.

— Счастье мое, что случилось? — не выдержал наконец обеспокоенный Робер. — Может, я ненароком тебя обидел?

— Нет, ваше сиятельство, все было безупречно! Вас не в чем упрекнуть. — Сабина нарочно перешла на бесивший графа официальный тон, чтобы выстроить между ними барьер. И спрятаться от его манящих губ и крепких, но в то же время ласковых рук.

— Ваше сиятельство? Сабина, что стряслось? Что за преграда возникла между нами?

— Возникла? Она и не исчезала. — Задыхаясь от непролитых слез, баронесса не могла больше выдерживать растерянный взгляд этого могущественного мужчины. — Да, не смотрите на меня так! Вы мне очень нравитесь! Настолько, что я сама себе боюсь в этом признаться. Но между нами несокрушимая стена. И имя ей — Аэнор!

— Моя жена? — На лице Робера проступило разочарование рухнувшей надежды. Он явно позабыл о существовании супруги. — Но это обычный династический брак…

— Брак с живым человеком, у которого тоже есть мысли, желания, чувства. — Слезы все же хлынули по щекам Сабины. — Я не хочу причинять боль вашей жене, соблазнившись вашим вниманием и превосходным отношением ко мне.

— Любовью, — тихо прошептал граф.

— Простите, я не расслышала.

— Мое превосходное отношение к тебе называется любовью. Я люблю тебя! Я не испытывал ничего подобного, даже когда был бесшабашным юнцом. Что же до женитьбы… Мне было двадцать пять лет, когда король Филипп вознамерился с помощью брачных союзов привязать к себе покрепче непокорные земли Фландрии. Мой брак — всего лишь сделка, совершенная по воле отца и вопреки моим собственным желаниям. Я никогда не клялся Аэнор в любви, а потому и не предавал ее!

— Но эта женщина, привязавшая вас к северным землям, растит ваших детей и наверняка любит вас.

— Возможно… — Возбужденное отчаяние Робера сменилось горьким осознанием действительности. — Не знай я вас так хорошо, подумал бы, что вы хотите носить мое имя.

— Для того чтобы снова выйти замуж, мне ни к чему было уезжать из Аквитании. И сейчас, капризно обдумывая предложения руки и сердца, я с томным видом перебирала бы письма от именитых женихов, — возразила Сабина.

Граф был раздавлен. Баронесса страдала от жалости к нему и к себе, но ответить иначе не могла. Нельзя предавать собственные убеждения и доверие королевы. Бланка без обиняков заявила, что не потерпит адюльтера при своем дворе, а значит, непременно прогонит ее прочь: слово ее величества крепче железа.

Сабина подъехала к графу вплотную и положила руку ему на плечо:

— Нам и вправду нельзя переступать опасную грань.

— Но видеться с тобой ты мне не запрещаешь?

— Мы будем встречаться при дворе. И поверь, эти десять дней, проведенные с тобой, я сохраню в памяти как одно из самых прекрасных и трепетных событий в моей жизни.

Вскоре послышался едва уловимый благовест, и в лучах послеполуденного солнца, настырно пробивавшегося из-за туч, показалась высокая квадратная колокольня вандомского Троицкого аббатства.

Подъезжая к странноприимному дому, Сабина еще издали узнала Родриго и Вивьен. Последняя, энергично жестикулируя, что-то доказывала собеседнику и вдруг взвизгнула и захлопала в ладоши — она заметила свою хозяйку.

— Мне пора. Разрешите откланяться, мадам. — Переждав бурю радостной встречи, граф подошел к баронессе.

Слуги торопливо отошли в сторону.

— Спасибо за все, Робер! — Голос Сабины дрожал, блестевшие на ресницах слезы грозили излиться мощным потоком. Она подозревала, что проститься с графом будет непросто, но не думала, что ей попросту не хватит воздуха. — Надеюсь, мы увидимся в Шиноне.

— Непременно! И помните, желаннейшая из женщин: на земле есть человек, который очень вас любит и всегда придет на помощь, только позовите. Расстояние не имеет значения — вы уже в этом убедились. — И граф надолго прильнул губами к руке Сабины, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь и отчаяние.

Баронессе понадобилось некоторое время, чтобы справиться с волнением. Надо поскорее заняться делом, иначе она не выдержит и бросится догонять Робера.

— Родриго, ты немедленно отправишься в Париж! Времени почти не осталось. — Сабина огляделась по сторонам. Посторонних поблизости не было, только Вивьен бегала туда-сюда, распаковывая вещи хозяйки. — Передашь королеве вот что: «Он согласился лично встретиться с вами в Шиноне в октаву Сретенья. Говорить будет только с вами! Отговорок не примет!» Запомнил?

— Запомнил, мадам. Затем мне следует вернуться сюда?

— Да, но ищи нас в замке. Надеюсь, граф Жан де Вандом с супругой не откажут нам в гостеприимстве.

Несмотря на то что Родриго приехал поздно вечером, королева немедленно приняла его. Услышав долгожданное сообщение, Бланка, сидевшая в глубоком кресле возле жаркого камина, резко поднялась, но от волнения у нее подкосились ноги. Тогда, вцепившись в подлокотники и подавшись вперед, она отчеканила звонко, словно клятву:

— Я буду в Шиноне, даже если в этот день мне придется родить! Меня на носилках принесут! Спасибо, молодой человек, за прекрасную новость. — Королева все же нашла в себе силы подняться. Отсчитав два ливра из шкатулки с личными сбережениями, она ссыпала их в большой бархатный кошель. — Примите в благодарность за службу.

— Но я же ничего не делал! Это заслуга мадам Сабины. — Родриго растерялся. Он и без того был горд, что вновь говорит с королевой.

— Дорогие новости сто`ят немало. А вы второй раз приносите мне чудесную весть. Возвращайтесь к своей госпоже и скажите ей, пусть ожидает меня через несколько дней в Вандоме. — Бланка махнула рукой, отпуская посланника, и с нескрываемой радостью принялась за письмо к сыну, спеша сообщить ему это ошеломительное известие.

***

— Дорогая Сабина, мою благодарность трудно выразить словами, и я сделаю это по-другому, но позже. А сейчас не томите меня, расскажите подробней, как вам удалось уговорить Тибо?