На деле капком мало что мог услышать, поскольку все вокруг него вскочили как один с ликующими возгласами и кинулись обниматься. Бурные эмоции перехлестывали пределы того, что обычно дозволялось этикетом ЦУП, но это никого не заботило: о приличиях никто уже не думал. Пол Хейни, комментатор НАСА, описывающий происходящее для ранних утренних передач, сделал очевидное официальным:

– Получилось! Все прошло удачно! «Аполлон-8» теперь на окололунной орбите! – прокричал он среди всеобщего гвалта. – Весь зал ликует!

В доме Борманов, где – как и подозревал Фрэнк – Сьюзен в одиночку пережидала на кухне долгое «лунное молчание», было гораздо тише. Но даже здесь невозможно было не слышать радостные возгласы, доносящиеся из гостиной.

* * *

Америка мало-помалу просыпалась под новость о том, что трое ее граждан находятся на лунной орбите. Маневр совершался в предрассветный час – это означало, что большинство людей страны, запустившей корабль к Луне, в момент произнесения Ловеллом долгожданных слов попросту спали. Хьюстон, разумеется, был исключением: в 03:50 утра в доброй половине домов горел свет. И определенно, были исключениями районы НАСА, такие как Тимбер-Коув и Эль-Лаго, где спали только дети. Однако до остальной части страны счастливая весть о выходе «Аполлона-8» на окололунную орбиту дошла через несколько часов после самого маневра, ко времени утреннего кофе.

В большей части остального мира, где уже наступил день, реакция была совсем другой. Репортажи о полете заняли львиную долю времени на британском канале Би-би-си, репортеры которого комментировали включение двигателя для выхода на лунную орбиту в прямом эфире. Весть о том, что маневр закончился благополучно, пришла туда в более удобный час – в 09:50 по Гринвичу. В лондонских пабах были включены телевизоры, толпящиеся люди не отрывали взгляда от экранов. А если и были такие, кто заказывал пинту пива рано утром, то у них ведь был повод для празднования. Во время этих передач самый известный астроном страны, сэр Бернард Ловелл из обсерватории Джодрелл-Бэнк (не родственник астронавту, чье имя теперь стало таким прославленным), назвал полет «одним из важнейших событий в истории человечества».

Телеканалы по всей Западной Европе, следуя примеру Би-би-си, прерывали утренние и дневные передачи новостями о полете к Луне. В Нидерландах, по известным лишь голландцам причинам, новость была особо популярной, и даже те радиостанции, что обычно транслировали только музыку, прерывали график вещания ради регулярных новостей о полете. Государственный телеканал Ирана стабильно давал прямые репортажи, как и главная радиостанция Тегерана. В Ливии, отмечавшей в тот день 17-летие со дня образования государства, многолюдные толпы праздновали одновременно и независимость страны, и поразительное достижение «Аполлона-8». Даже Советский Союз честно транслировал новости об успешном орбитальном маневре. Первое объявление вышло в эфир через час и 15 минут после того, как «Аполлон-8» вернулся на видимую сторону Луны, но по стандартам советской государственной прессы это можно было считать практически прямой трансляцией.

* * *

Если экипаж «Аполлона-8» надеялся в спокойную минуту поразмыслить над своим выдающимся достижением, то им приходилось заниматься этим в моменты затишья при пролете над обратной стороной Луны. На каждом из десяти витков по орбите астронавты оставались на радиосвязи с Землей около полутора часов, и на это время приходилось слишком много дел, слишком много разговоров с операторами. Хуже того, на первом витке над видимой стороной Луны была запланирована телевизионная передача, а это значило, что за внутренними делами корабля будут наблюдать сотни миллионов людей. Американцы, не сумевшие в ранний час посмотреть передачу, могли увидеть репортаж повторно – он транслировался почти безостановочно целый день.

В первые несколько минут без связи после маневра на орбиту астронавты на короткое время позволили себе роскошь – просто сидеть и смотреть. План полета предписывал кораблю перевернуться и большую часть из 20 часов лететь по лунной орбите вверх ногами: астронавты должны были заняться картой Луны, а направленные вверх иллюминаторы этому никак не помогали.

– О’кей, даю крен вправо, – предупредил остальных Борман, когда настало время маневра.

Он взялся за ручку – ту самую, которую в давние времена на заводе в Дауни безмозглый инженер пытался установить задом наперед, – затем качнул запястьем и выпустил порцию топлива через двигатели правого борта. Корабль немедленно начал поворачиваться.

Ловелл удивился, насколько чувствительным может оказаться даже небольшой импульс.

– Полегче с этими двигателями, – предупредил он.

После того как корабль повернулся на 180°, Борман произвел быстрый контрманевр и вращение остановилось. В иллюминаторах – которые постепенно нагревались и очищались, как и предсказывали операторы, – весь обзор заполнила Луна. Астронавты, приникнув к стеклам, некоторое время молчали.

Почти 4,5 млрд лет назад проходящая протопланета столкнулась с начинающей свою жизнь Землей, сбила ей ось на 23°, сделав возможной будущую смену времен года. От столкновения возникло громадное облако обломков, на некоторое время окружившее нашу планету кольцом. Через несколько эпох кольцо собралось воедино, став спутником Земли. Это новое небесное тело вскоре гравитация связала с Землей – одна сторона Луны всегда была обращена к материнской планете, а вторая – прочь от нее, к космосу. Менее чем через миллиард лет после формирования Луны появились первые земные одноклеточные организмы. Пройдет еще 2,5 млрд лет, прежде чем появятся многоклеточные организмы, некоторые с зачатками светочувствительных органов зрения, и в темные ночи эти органы зрения, возможно, уловят фотоны, летящие от ярко освещенной Луны. Еще позже появятся организмы с более подходящими глазами – и в одном случае это будут млекопитающие с крупным мозгом, противопоставленным большим пальцем и неиссякаемой любознательностью по отношению к ночному небу. И за все это время никакие земные глаза не видели ту сторону Луны, на которую сейчас смотрели три пары глаз из космического корабля «Аполлон-8».

Астронавты были здесь по делу; даже если они и испытывали изумление – а без этого вряд ли обошлось, – то не очень-то его высказывали. Однако их тон и долгие паузы между репликами говорили сами за себя. Слова, впрочем, касались в основном работы, ради которой экипаж здесь оказался: заниматься наукой, а не просто глазеть по сторонам.

– Надо же, – тихо сказал Ловелл, усиленно мигая от яркого света: Солнце стояло прямо над головой, лучи отражались от лунной поверхности. – Теней в кратерах совсем нет.

Он оглядел в разных направлениях поверхность Луны, сравнивая огромный пыльный мир перед глазами с двухмерными картами и фотографиями, которые он столько месяцев изучал. И почти сразу понял, где находится.

– Сейчас пролетаем над Брандом, – объявил он, узнав кратер в 65 км шириной, который неофициально называли именем астронавта Вэнса Бранда. Тот был членом экипажа поддержки «Аполлона-8» и успел заслужить некоторое признание.

Затем перед глазами возник более крупный, более впечатляющий 160-километровый кратер – очень заметный объект, оставшийся от одного из самых жестоких столкновений, следы которых хранила обратная сторона Луны.