Уже несколько раз меч противника пролетал всего в сантиметре от моего лица, и каждый раз после этого мне приходилось тут же отскакивать в сторону, чтобы не получить удар скрамасаксом в бок.

Ответить противнику я буквально не успевал, так как он с такой скоростью махал мечом, что силуэт оружия был буквально размыт.

Скрамасакс в его руке постоянно двигался, менял свое направление — враг пытался им ударить с самой неожиданной для меня стороны. И пару раз ему это удалось, благо, нагрудник выдержал. Как же хорошо, что я все-таки в нем, иначе уже бы лежал на земле с огроменным ножом в боку и ждал, пока ульфхеднар закончит начатое.

Очередной удар противника: в этот раз меч летит сверху вниз и опускается в землю — я давно уже ушел в сторону.

Вот и мой шанс!

Враг пытается вновь замахнуться мечом, но я бью по мечу сверху, заставляя вновь опуститься, тут же отвожу от себя удар скрамасакса.

НА!

Противник, получив в живот ногой, отлетает назад, падает на землю, но тут же вскакивает.

Он таки выпустил меч, и сейчас вооружен только скрамасаксом.

Ну вот, совсем другое дело! Я продолжаю наступать.

Замах топором, обманный финт, пытаюсь достать противника, но он уходит от моей атаки, пытается ударить меня скрамасаксом.

Поворачиваюсь вокруг собственной оси, бью с поворота топором.

Есть!

Враг схватился за плечо, выронил нож из правой руки. Она, к слову, висит, словно плеть. Ха!

Я продолжаю наступать, а врагу остается только уворачиваться. У него нет оружия, он ничем не можем мне ответить. В его глазах я вижу страх, он понимает, что шансов у него немного.

Но и мне не стоит расслабляться, иначе опять закончу как Йор — будучи убитым одноруким противником, да еще и без всякого оружия.

Я медленно наступаю на врага, заставляя отступать от меня шаг за шагом. Я не рискую, не лезу на рожон, я жду, когда он либо ошибется, либо устанет.

И он таки совершил ошибку! Оступился.

Его повело в сторону, и я тут же ударил.

Лезвие топора лишь вскользь зацепило ногу противника, но и этого оказалось достаточно — ульфхеднар взвыл от боли, резко ушел в сторону и, подобрав скрамасакс с земли, попытался ударить им в ответ. Вот только его попытка оказалась слабой, медленной и неточной. Я легко смог отвести удар в сторону.

Но враг не собирался сдаваться так просто. Он смог уклониться от моего резкого удара топором, перекатился в сторону, и затем одним стремительным прыжком настиг меня, вонзил свой нож мне в ногу, провернул его и рванул на себя.

Я заорал от боли. Красная пелена злости и ярости захлестнула меня.

Я ухватил его за руку и тут же рубанул сверху топором, отсекая кисть, все еще сжимавшую скрамасакс.

В этот раз орал от боли уже враг.

Он рухнул на землю, а я бросился на него, намереваясь придавить весом собственного тела и добить. Но он мне не позволил это сделать — оттолкнул ногой, заставив уже меня упасть.

Я вскочил и повторил свое нападение.

Ульфхеднар снова дернул ногой, пытаясь оттолкнуть меня, но я был к этому готов.

Вновь свистнул топор, на этот раз, отсекая ему ногу чуть ниже колена.

Я рухнул на него сверху и принялся бить топором. В грудь, шею, плечи. Противник орал, пытался меня оттолкнуть, пытался даже укусить. Но последний взмах моего топора, и лезвие ударило прямо в лицо бешеного противника.

Кровь брызнула в разные стороны, обляпав меня самого. Тело врага дергалось в конвульсиях, словно бы из последних сил пытаясь вырваться.

Отпрыгался…

Я с горем пополам отполз и сел на землю, оглядываясь по сторонам.

Еще один наш противник, сражавшийся с Ториром и Гором, увидевший смерть моего противника, тут же оттолкнул от себя наемника, развернулся и побежал прочь.

Но далеко уйти ему не удалось.

Я, вскочивший было на ноги, собиравшийся броситься в погоню, через пару шагов осознал, что сил на бег у меня уже попросту нет. И тут мой взгляд наткнулся на метательный топорик, лежащий прямо на земле. Я поднял его, перехватил рукоятку и с силой бросил в спину беглецу.

Если бы тот обернулся, возможно, у него и был бы шанс увернуться. Но он бежал без оглядки, и поплатился за это — топор вошел точно между лопаток.

Беглец взмахнул руками, рухнул на землю. Однако сдаваться пока не собирался — он попытался ползти, цепляясь руками за редкие камни, тянул себя вперед. Продолжалось это недолго: сначала в бок ему прилетела стрела от Гора, а затем на его голову обрушился меч Торира.

Последний выживший ульфхеднар тоже попытался сбежать, но великан, с которым он сражался, явно был готов к такому повороту.

Как только противник развернулся, как только стало понятно, что он собирается бежать, великан ловко зацепил его ногу собственной секирой, дернул на себя, заставив оппонента упасть, затем великан придавил его к земле собственным весом, став ему на спину.

Ульфхеднар взвыл, попытался извернуться, освободиться, но великан явно проделывал этот трюк не один раз. Он вдруг резко подпрыгнул и вновь обеими ногами впечатал тело врага в землю.

Ульфхеднар уже не выл, он хрипел, из его рта брызнула кровь.

Он попытался что-то сказать, но не успел — великан размахнулся и опустил ногу ему на голову, буквально ее размозжив.

— Сын бешеной псины! — прогудел великан и плюнул на труп.

Он повернулся ко мне и радостно осклабился.

— А-а-а! Одлорец! Клянусь, сегодня боги благосклонны ко мне! Сейчас ты поплатишься за смерть Тулфа!

И он тут же двинулся на меня.

— Да что ж за день такой… — пробормотал я себе под нос, становясь в боевую стойку и готовясь встретить нового противника.

Одлорцы! Тулф! Тут-то до меня, наконец, дошло, где я совсем недавно слышал это имя. Его ведь Владимир Григорьевич называл! Что он там говорил? «Жаль, что Тулфа нет»? Это что же получается, ученый умудрился заскочить в тело Рорха? И вроде как сделал это сравнительно недавно. То есть сейчас Рорх мне и не враг вовсе, а самый что ни на есть друг?

М-да. Может, это и так, только как это объяснить моим бойцам? А главное — объяснить его бойцам? Вон, берсерк идет прямо на меня, и явно не для того, чтобы по-дружески поздороваться.

А меж тем уже начинает болеть голова — я слишком долго находился в режиме берсерка. Выходить, что ли? С этим противником я однозначно не справлюсь: уже слишком устал, ранен, да и сильнее меня он в разы…

— Льот!

Окрик раздался так неожиданно и его источник находился так близко от нас, что мы с берсерком оба удивленно повернули голову в сторону, откуда крик и донесся.