Официант, подобострастно склонив голову, на несколько секунд застыл на пороге.

«Понял ты, скотина свиномордая, чем дед бабку донял! И как же такие бабы роскошные под таких вот ложатся?!»

Парень прикрыл дверь в кабинет, а Инфанта не удержалась от звонкого смеха.

— Ты че? — смутился Петя.

— Да ниче… Милый ты, Петя, человек! Мы уж с тобой как родные, да? — Она встала и сняла со спинки стула свою маленькую дорогую сумочку.

Подумав, обошла стол и чмокнула его в щеку.

Ссориться с ним было еще рано, да и вообще — с такими лучше не ссориться.

— Кстати, мне срочно нужен загранпаспорт! — бросила она подполковнику уже в дверях.

— Сделаю. В центральном. Единственное — сама подъедешь как назначат, со своим фуфловым гражданским, — не удержавшись, добродушно съязвил он.

— Само собой.

Она послала ему воздушный поцелуй.

— А что с объектом и ее мужиком? Снимать наружку?

Она задумалась:

— С мужика сними. А по объекту оставь.

— Как скажешь…

* * *

Как только села в машину, раздался звонок от Дани. Как чувствовал, что она о нем подумала!

Прежде чем ответить, она уставилась на монитор: «Да-ня».

Четыре самых лучших буквы в мире. Четыре — хорошее число.

Любовь, глядевшая на нее с экрана.

Забив в навигаторе адрес, Инфанта двинулась в сторону турагенства.

Когда долгий светофор на перекрестке зажегся красным, она залезла в интернет на мобильном и набрала в поисковике «Наутилус. «Взгляд с экрана». Через пару секунд колонки содрогнулись от минорных битов.

По улицам, кутаясь в плащи и куртки, спешила неопрятная людская масса. Смотреть в окно было скучно.

К счастью, ее ряд тронулся быстрее остальных.

А может, не так уж плохо, что все так вышло?!

Она вдруг ощутила уверенность в том, что отец, которого она никогда не видела, останься с ними, приползал бы домой тусклыми вечерами, и, пьяно ухмыляясь, плевал бы в невкусный ужин нелюбимой жены.

Будь родители рядом, ничего бы не поменялось — она росла бы в обстановке такого же, как в казенном доме, бездушия и безразличия, а сейчас, вместо свободы, имела бы обременение в лице двух дряхлых, больных людей.

Но тварь могла переписать сценарий!

Тварь хотела это сделать, но, испугавшись ответственности, не сделала.

Тварь была другой… Она была не серым пятном в безликой толпе, но личностью — солнечной, живой.

Тварь была прекрасна: обычная одежда сидела на ней так, словно ее сшили лучшие, обслуживающие эстрадных матрон и номенклатурных жен портные; у нее был изумительно красивый, смешливый рот, из которого она завораживающе выпускала клубы табачного дыма. Она могла бы заполучить себе в мужья любого мужчину, но зациклилась на женатом менте.

И за это она ее тоже иступлено любила — за то, что тварь в одиночестве гордо несла свой крест, не позволяя страсти помешать самому важному — спокойствию и комфорту своей глуповатой и вредной дочери.

Погрузившись в картинки прошлого, Инфанта не заметила, как по длинным пробкам доползла до нужной улицы. Удачно припарковавшись недалеко от входа, вышла из машины.

Под козырьком стоял уже знакомый менеджер и, активно жуя жвачку, что-то быстро строчил в мобильном.

— Привет, дорогой, — она незаметно одернула на себе безупречно скроенный бежевый тренч.

Парень смутился. Без офисного стола он выглядел проще и моложе.

Любуясь на себя в витрину, Инфанта кокетливо косилась на парня.

— Как думаешь, — вытянула она перед собой руку и поиграла перед носом паренька пальцами, — их можно назвать «пальчики-свирельки»?

Окончательно смутившись, менеджер поспешно вытащил изо рта жвачку и, целясь в урну, промахнулся, попав какому-то праздному деду, разглядывавшему постер на витрине, прямо под ноги.

— Во пидорье распустилось! Охерели уже совсем! — тут же закрякал, угрожающе сдвинув свои седые кустистые брови низенький, опрятный старик.

Парнишка схватился за ручку двери:

— Жду вас в офисе, — не глядя на Инфанту, промямлил он. — Чай, кофе будете?

— Да, сделай-ка кофейку!

Как только за менеджером прикрылась дверь, она обернулась на деда:

— Зачем вы так? Добрее надо быть. Тогда и желчный вас мучить перестанет.

Дед, изумленно приоткрыв рот, выпучил на нее злые, выцветшие глазенки.

Не став дожидаться его дальнейшей реакции, она, давясь от приступа глупого смеха, быстро заскочила в офис.

Оказавшись в зоне комфорта, парнишка вновь сделался важным и оттого еще более смешным. Вытащив из кармана айфон последней модели, он демонстративно положил его поверх бумаг прямо перед собой.

Через долгих пятнадцать минут, в течение которых парень то и дело бросал нетерпеливый взгляд на высвечивающиеся на айфоне сообщения, на Данину фамилию был забронирован и предоплачен номер в одной из лучших гостиниц Бали.

— Остальное необходимо внести не позднее, чем через неделю, ок? И с билетами не тяните, бизнес-класс в этом направлении быстро расходится. — В его голосе послышались назидающие нотки. Еще бы, клиент, за которого ему светил приличный процент, был, считай, уже в кармане!

— Как только будет готов мой паспорт, сразу к вам заеду! — обворожительно улыбнувшись, пообещала Инфанта. Но, не удержавшись, перегнулась через стол и прошептала парню в самое ухо: — А ты попробуй свальный грешок. С обеими своими девками. И дружка своего приобщи.

На бледном, с жидкой, аккуратно подстриженной бородкой лице застыла дурацкая гримаска — словно с потолка на его новенький кредитный айфон плюхнулся страшный компьютерный монстр.

* * *

Самоварова жила в состоянии тревожного ожидания.

Ни ставшие ей вдруг в тягость курсы вождения, ни визиты к рабочим в квартиру доктора не могли отвлечь ее от бесконечных дум о том, кто же так ловко и мерзко портит ей жизнь.

Говорить с Валерой о подброшенном под дверь конверте с фотографиями она по-прежнему не хотела. Лишившись душевного равновесия, Варвара Сергеевна все не могла взять в толк, как преподнести ему эту информацию.

С позиции мужика (пусть даже нашкодившего!), работа которого связана с большим количеством контактов, эти снимки ничего не доказывали. Зато рассказ о том, как именно она их получила, вновь переводил ее в разряд истерички, от безделья развлекающей себя высосанными из пальца расследованиями. Мысленно представляя себе различные варианты возможной беседы с доктором, она ощущала себя полнейшей дурой.

Мешки под дверью больше не появлялись, от полковника новостей не поступало, а приятель Олега, честно отсидев с неделю в машине у подъезда, ничего существенного не заметил. Он делал на телефон по десять-пятнадцать снимков в день и пересылал их Варваре Сергеевне. Каждый раз, листая фото, она с горечью ловила себя на мысли, что вся эта затея — пустая трата чужого времени.