Для Тайса это было еще странно и тем, что противолодочные, да и вообще боевые возможности его корабля были ограничены. Одно дело выловить субмарину прошлого века, другое – бороться с современным подводным ракетным крейсером. Он догадывался, что командование, скорей всего, не располагает достаточными силами для охвата и контроля на всех оперативных коммуникациях, иначе зачем бы они рисковали не совсем дееспособным кораблем.

Штаб морских операций обещал, что еще до полуночи вверенный ему корабль сменят подводные лодки из дивизиона, базирующегося в Шотландии, и эсминец сможет проследовать на верфи BAE Systems[92] в Глазго (Великобритания) для ремонта.

Но что-то не заладилось.

На самом деле Тайс предпочел бы следованию в порты Британии долгую дорогу к берегам Нового Света. У него сложилось несколько неприятное впечатление от последних действий английского Адмиралтейства (или что там у них нынче). С одной стороны, их понять можно – неожиданное появление «Бисмарка», шокирующие потери, общая неразбериха. Но правительство и вооруженные силы Британии изначально приняли избирательно неактивную, выжидательную позицию (что, кстати, характерно для британской политики).

Конечно, Тайс не располагал расширенной информацией и судил о многом, исходя из обрывочных сведений поступающих, как по военным каналам, так и из различных второстепенных источников. Но когда он узнал о разгроме британского авианосного соединения, почувствовал даже некоторое удовлетворение свершившейся справедливостью – воздалось «лимонникам» сторицей, за их излишнюю хитрожопость!

А боевые возможности вверенного корабля были весьма плачевными.

Серия эсминцев IIА, к которой принадлежал «Майкл Мерфи», ракет «Гарпун» на вооружении вообще не имела.

Использовать «Томагавки» директивой командования запрещалось. Их пуск и так был невозможен – из-за отказа системы «Иджис» – операторы попросту не успели бы ввести в «мозги» ракет данные о цели.

По той же причине произошел отказ на запуск противолодочных ракет «Asroc».

Из двух противолодочных вертолетов «Си Хок» исправным был только один.

Оставались еще 127-мм артиллерийская установка и «Вулкан-Фаланкс», кстати, тоже заведенные на автоматизированную систему, пусть и автономную.

Самым дееспособным было дополнительное вооружение: 25-мм автоматическая пушка «Бушмастер» и пулеметы «Браунинг» калибра 12,7-мм.

А если к этому прибавить еще то, что системы обнаружения целей и поисковые радары были функциональны на уровне – «почти», то ценность эсминца не только как боевой единицы, но и как патрульного и поискового корабля была близка к нулю.

– Черт побери! – в сердцах произнес Тайс. – Америка не должна так воевать.

Он предпринял очередную попытку закурить. Корабль после смены курса шел параллельно волнам, и надстройка хоть чуть-чуть прикрывала от ветра правое крыло открытого мостика, на котором стоял командир.

«Америка не должна так воевать, – снова в мыслях повторил свою фразу Тайс, – да она так нелепо и нецелесообразно почти никогда, наверное, и не воевала – всегда подавляющее преимущество в силах и технике. Превосходство во всем! И в первую очередь, высокоточное оружие и высокие технологии»[93].

Выкурив половину сигареты, он с проклятьями бросил окурок за борт.

«Вот-вот, высокие технологии. Будь оно все проклято!»

Над монстром-океаном сгущались сумерки. Вахте предстояла изнуряющая, тяжелая работа. Это при дневном свете все было относительно просто. В условиях свихнувшихся приборов обнаружения ночь вносила свои непредсказуемости и самую большую опасность – айсберги.

Тайс принял несогласованное с командованием, но самое оптимальное решение – вести судно курсом наименьшего сопротивления стихии, двигаться в одном потоке со всей равнодушной массой льда.

Эсминец «Майкл Мерфи» шел в юго-западном направлении, увлекаемый штормом… со скоростью шторма.

Линкор, упорно пробиваясь на север, огибал западную оконечность Ирландии, врезаясь в двухсотмильную прибрежную зону.

Барометр продолжал падать, и за бортом свирепствовал шторм. Зарываясь носом в набегающую волну, «Бисмарк», экономя топливо, шел без противолодочного зигзага.

Все люки и двери были задраены по-боевому, но вода умудрялась просачиваться через вентиляционные щели с поврежденными или выбитыми заглушками, наполняя все помещение линкора сыростью, а то и целыми лужами соленой морской воды.

На корабле еще кое-где проходили работы по ремонту многочисленных повреждений, в том числе нанесенных ударной волной от непрерывной стрельбы орудиями главного калибра… и ответным огнем противника.

Но в целом… экипажу, наконец, дали заслуженный отдых.

* * *

В 16:00 по Гринвичу на поисковом радаре патрульного самолета ирландских ВВС появилась крупная засветка. Выполняя особые инструкции командования, пилоты, не выходя в эфир с докладом об обнаружении, снизились для визуального контакта.

С шестимильной дистанции летчики опознали корабль как линкор кригсмарине «Бисмарк».

– База, это борт № 002. Докладывает лейтенант О’Каллахан. Полет проходит в штатном режиме. В зоне патрулирования надводных объектов не обнаружено. Нахожусь в точке координат 53° с. ш. 12° з. д. Код сообщения – «категория А». Повторяю…

«Категория А» – это был условный знак, что немецкий «хулиган» обнаружен, но по каким-то своим соображениям ирландское командование решило не сообщать об этом «добрым соседям» англичанам.

* * *

Немцы даже понятия не имели, какими средствами многочисленных поисковых систем располагают их противники, как и том, что им удалось остаться почти незамеченными под этим бдительным оком.

Несмотря на принятые меры, информация о том, где оказался их «Бисмарк» и какой век за бортом, частично просочилась за пределы радиорубки, командирского мостика и адмиральской каюты. «Матросский телеграф» постепенно разносил новость по всему кораблю, и вскоре среди команды «по темным углам и дальним отсекам» все чаще замечалось тихое брожение, пока еще не переходящее в открытое обсуждение.

Тут, вероятно, сказалась немецкая дисциплинированность и постоянная занятость экипажа – несением вахты и прочими восстановительными работами… как в трюмах, так и на верхней палубе. Офицеры намеренно не давали продыху матросам, чтобы у тех не оставалось времени на размышления.

Между тем адмирал Лютьенс собрал у себя в каюте всех высших офицеров, вкратце доведя до сведенья всех невероятность произошедшего с ними.