За все светлое время суток сигнальщики проели глазами дыры в низких тучах и этом недалеком горизонте, высматривая корабли и самолеты противника. Матросам с биноклями в каждом всплеске волн, бросившем необычную тень, чудились перископы вражеских субмарин. В рубке локаторного поста и пеленгаторам радиоэфира приходилось через треск грозовых разрядов и снежные крупу помех на осциллографах радаров по крупицам собирать сведения об обстановке вокруг корабля, который с самурайским упрямством пробирался сквозь вражескую блокаду.

Вице-адмирал Ибо Такахаси, глядя в небо, естественно, оценивал погоду как гадкую, но в то же время благостно щурился под порывами ветра и стегающих колючих капель дождя – такие метеоусловия единственный шанс скрыться от поисковых радаров, пройти через разыгравшийся шторм и появиться в неожиданном для противника месте.

Старый японец, сохраняя степенность, часто покидал тусклую темноту боевой рубки или лишь ненамного просветленное пространство ходового мостика, наполненные привычными звуками механизмов, приглушенными или отрывистыми командами вахтенных офицеров, тонущими в звуках штормового моря.

Надев непромокаемую одежду, он выходил на открытый мостик поста управлением ПВО.

Там, в продуваемом месте, рядом с поблескивавшим латунью переговорным устройством, всегда стоял старший дивизиона, справа и слева от него матросы-сигнальщики, прижимавшиеся лицами к мощным бинокулярам.

Сверху нависала громадина дальномера, раскинувшего «руки» на пятнадцать метров с головой-башенкой артиллерийского «директора» главного калибра.

Снаружи было очень неприветливо, сыро, однако ему нравилось стоять на ветру, глядя на суровую силу шторма, ощущая, как ветер рвет, треплет грубую непромокаемую ткань штормового плаща.

Ко всему, старого морского волка из-за недосыпа мучила нудная головная боль, а на свежем воздухе ему удавалось привести свое вымученное состояние в норму.

Северная Атлантика в осеннее время года редко баловала морепроходчиков красивыми пейзажами, как и ныне – поверхность океана не желала мерно дышать длинными покатыми волнами, а постоянно взбрыкивала срывающимися хаотичными пенными барашками. Прибавить к этому нависшее свинцовое, бросающее дождевые шквалы небо, преобладание серого цвета… и можно однозначно сказать – надо с этим вырасти и повзрослеть, чтобы найти своеобразную красоту в том, как морская мать-природа беснуется, в гневе или просто в состоянии своей стихийной души.

Такахаси, глядя на трескающееся сверкающими молниями небо, считал, что им сопутствует удача… но он и не подозревал насколько.

Японцам… везло (русское слово, но честней не скажешь)!

Линкор, сменив курс с западного на северо-восточный, оставил с носом как минимум две американские подводные лодки.

В нескольких милях к западу гидроакустики атомной лодки «Скрэнтон», несмотря на проявления поверхностной реверберации[95], создающей сложности обнаружения при шторме, выдали на командирский мостик предположительный пеленг «вроде как чего-то услышанного».

Командир требовал более точных данных… впрочем, ничего не предпринимая…

И субмарина продолжала скользить на двухсотметровой глубине, на небольшой скорости, прощупывая океан гидролокатором.

Однако вскоре даже и бледная тень контакта пропала.

Через некоторое время с «центрального» поступил приказ подвсплыть на перископную глубину.

Выставив наружу антенны, терпеливо перенося штормовую болтанку, подводники ждали, когда атмосфера избавится от лишней статики, когда в череде разрядов появится «окно» и цель обнаружится локатором…

Экран радара усыпало белым шумом, то ли бесновавшейся сверху грозой… то ли другими «нетрадиционными неприятностями».

Так и поднявшись наверх, командир, разглядывая в перископ поверхность океана, крутя настройку телекамеры… вдруг увидел, как молния, сверкнув изломанным всполохом, впилась в высокий гребень волны, резанув по глазам. Вспышка была настолько яркой, что показалось, будто разряд ударил прямо в перископ.

Быстро подняв вверх ручки визира (штанга системы внешнего наблюдения подалась вниз), кэп тут же приказал:

– Погружение! Быстро! Глубина двести футов!

Подлодка двигалась всего на десяти узлах, но перевод рулей на максимальные углы заставил ее весьма скоро с ощутимым дифферентом уходить на глубину.

Те из команды, кто находился на ногах, были вынуждены хвататься за поручни и вертикальные пиллерсы.

– Наверху жуткая погода, гроза, а молниями так и швыряет в воду, – сообщил старпому командир после того, как лодка стабилизировалась, – было очень неосторожно с нашей стороны выставлять штыри антенн. Могло основательно тряхнуть.

Помощник согласился, вставляя более научное пояснение:

– Наши антенны могли послужить концентраторами напряженности электрического поля… а что с контактом?

– Сменим курс, чтобы послушать под другим углом, хотя… я думаю, что акустики ошиблись.

«Скрэнтон» легла на другой пеленг, все больше отдаляясь от искомой цели.

* * *

Патрулирующая далеко южнее и несколько к востоку «Нью-Мексико» всплыла почти на пределе обнаружения радиолокаторов, фактически строго на контркурсе «Мусаси». Лодка была 2010 года выпуска, и операторы РЛС, как и вся команда, с недобрым недоверием следили за работой аппаратуры.

Экипаж, попытавшись доложить о неуверенном контакте через спутниковую связь, столкнулся с проблемами. Попытки связаться по другим каналам также не увенчались успехом по понятным причинам (склонны были списать на плохие погодные условия). Послав сжатый сигнал по низкочастотной системе, старший офицер приказал погрузиться на глубину и, развив максимальную скорость, сократить расстояние до подозрительного контакта.

Однако быстро нагнать цель оказалось непросто.

После получасовой гонки лодка снова всплыла.

Пробив лучами радара пространство, на экране радара оператор получил ту же самую картинку.

– Сигнал на дисплее не усилился и пеленг прежний! – доложил оператор.

– Либо он уходит от нас с тридцатиузловой скоростью, либо… – старший офицер поста РЛС запнулся, взглянув на командира, не зная, что предположить.

– Такое впечатление, что это точка на развертке – сгоревший пиксель, – оператор даже постукивал пальцем по монитору, – хотя нет, конечно, это глупость. Может, блуждающие электроны проводимости?

Естественно, у подводников было подозрение, что это прущий на полной скорости искомый линкор, но…

Во-первых, у «Нью-Мексико» была своя зона патрулирования… во-вторых, полученные директивы от командующего Атлантическим флотом предполагали именно южное направление как наиболее вероятный выбор курса для «японца».