– Как и Мирабеллы. Хотя нет, не так, но её тоже нет… Теперь есть я. Рашель.

– Рашель? Используешь своё второе имя?

Она признала меня! Если кто-то и смог бы поверить в то, что я – это я, даже не зная о том, что мне была завещана вакцина Боффорта, тогда на это была способна только Рокки! Я не сомневалась в ней, но всё же как было радостно услышать, что она так быстро поверила мне! Но это слишком опасно! Нужно её предупредить:

– Никто из наших родственников не должен знать о том, что со мной произошло. Я открылась только тебе.

– Почему?

– Потому что ты сказала, что любила меня…

– Все остальные тебя тоже любили…

– Нет.

– Конечно да!

– Геральт и Шон, безусловно, но их больше нет. Другие, да, тоже любили, но когда-то давно и совсем не ту Мирабеллу, которая осталась им в конце. Я постарела и стала ненужной, рассыпающейся в прах обузой… Ты не можешь знать, тебя ведь не было рядом. Любовь моих детей и внуков давным-давно исчерпала себя. Её не стало раньше, чем не стало Мирабеллы.

– То есть не стало тебя, – она взмахнула указательным пальцем, словно дирижер палочкой. – Ты хоть понимаешь… Понимаешь, что последние три месяца я верила в то, что тебя больше нет? Родственники из Вермонта даже не удосужились вовремя сообщить мне о твоей кончине – кузина Керри позвонила мне на следующий день после твоих похорон!

– У меня были похороны?!

– Символические. С пустым гробом. По крайней мере, я владею такой информацией и больше ничего не знаю об этом – в подробности меня явно не захотели посвящать. Всё, что мне было рассказано: ты якобы случайно выпала из лодки и якобы твоё тело не нашли из-за того, что его отнесло из озера в вытекающую из него реку… Объясни.

– Нет, лучше ты мне объясни. Я не понимаю, почему ты собираешься сдавать комнату в собственной квартире, когда ты должна быть богата.

– С чего бы вдруг мне быть богатой? Конечно, однажды, но не сейчас – сейчас я только стартую…

– Я оставила наследство.

– Какое ещё наследство? Вы с дедом не были из богатых.

Как приятно, что она признаёт меня! Но что она такое говорит?! Из-за её слов восторг и ужас одновременно сошлись в моей душе. Опасаясь недоговорок, я оттарабанила очередную длинную речь, на сей раз о том, что́ именно со мной произошло, и о том, что, стирая свою первую личность, я завещала Рокки по пятьдесят тысяч долларов от доли Джерри, Тиффани и Закари.

– Так что же ты сделала со своими деньгами? На что ты их потратила? – наконец подытожила пятиминутный залп слов я.

– Ни на что я их не потратила.

– Значит, положила на накопительный счет? Но это же нелогично! Деньги должны циркулировать, они не должны лежать, особенно когда тебе есть куда их вложить! Имея сто пятьдесят тысяч в кармане, ты можешь тако́е сделать… Если этой суммой верно распорядиться, ты сможешь достигнуть большей свободы, чем у тебя есть сейчас! Но чтобы увеличить своё финансовое положение, ты готова пустить жить под крышу своего дома совершенно незнакомого тебе человека… Неужели ста пятидесяти тысяч оказалось мало?!

– Что ж, спешу тебе сообщить, дорогая бабушка, которая не поспешила сообщить мне о том, что она вовсе не мертва и мне не стоит горевать по ней… Так вот, спешу тебе сообщить, что твои дети никакого наследства мне вовсе не передавали. Я впервые слышу от тебя о том, что ты мне что-то там завещала. Ты умерла из-за несчастного случая и, очевидно, небогатой – это всё, что мне известно о твоём уходе в лучший мир. Прости.

– Прости? За что?.. – я спрашивала не её. Я вообще не о том спрашивала. Я спрашивала о том, за что… За что мои дети могли поступить так с моей единственной родной внучкой… Со мной. Неееет… Нет, они не могли! – Не может того быть, Рокки! Не может быть! Они не могли специально… Видимо, что-то пошло не так. Позвони им! Позвони прямо сейчас и спроси! Ну же!..

– Ладно-ладно! – она достала из кармана своих штанов мобильный телефон и вдруг замерла. – Упс.

– Что такое?

– У меня нет номеров их телефонов… Никого из родственников. Только мать.

Современное общество – пример ослабших до предела семейных уз. Повезло, что я всегда знала номера телефонов всех своих детей наизусть. Старая память – самая длинная.

Глава 43

Рокки набрала домашний номер телефона Джерри – первый в списке моей памяти, потому что своих детей в телефонной книге моей памяти я записала в порядке их возраста. По моей просьбе Рокки поставила звонок на громкую связь, перед этим пообещав мне сохранить тайну моей второй жизни. По выражению её глаз было заметно, что она не до конца понимает, что именно сейчас происходит, как, собственно, и я – мы просто поймали высокую волну и теперь маневрировали на своих досках кто как мог, лишь бы не упасть лицом в воду.

Трубку сняли уже после пятого гудка, я сразу же узнала слащавый голос нелюбимой мной второй жены моего старшего сына:

– Дом семьи Лерой, Лукреция, слушаю вас.

– Как официально, как будто имею честь говорить с секретарём самого́ президента США, – полуухмыльнулась-полуфыркнула Рокки в ответ, что выдало в ней ту же эмоцию, какую по отношению к этой молодой женщине испытывала я сама.

– Кто говорит? – напряженным тоном отозвалась Лукреция, которая явно не оценила замечание собеседницы.

– Рокки Армитидж, внучка Мирабеллы, помните такую?

– Как же не помнить… – откровенно процедила сквозь зубы новая миссис Лерой.

– Звоню уточнить, что там на самом деле случилось с моей бабушкой. Предупреждаю: история про Арми Боффорта мне уже известна – спасибо новостям, умеющим трепаться получше, чем мои родственники.

– А я говорила, что ты рано или поздно узнаешь. Ну-ну… Ладно, тогда не буду ходить вокруг да около. Твоя драгоценная бабушка на самом деле не просто утонула – она совершила суицид. Осознанно выплыла в центр озера, чтобы спрыгнуть с лодки, представляешь? Она даже предсмертную записку оставила. Старуха, видимо, с ума сошла, вот и самоуничтожилась вместе с вакциной Боффорта. Водолазы всё дно того хренова озера прощупали, но тело вашей старухи так и не нашли. Дело уже закрыли, потому что совершенно очевидно, что её останки отнесло вниз по течению реки, где-то там уже наверняка и разложились. Русло реки тоже проверяли, но никаких следов