противоречили и вторили друг другу. Оно казалось ему иллюзорным, даже невозможным, но возникало всякий раз при виде Марчей.

«Какое же слово подобрать, чтобы назвать это чувство?»

И сразу за вопросом в его голове проявился ответ.

«Семья».

32. Гефсиманский час

В чем заключалась причина она не понимала: то ли из-за отцовского возвращения, то ли потому, что видела, как Лори выходил за Хэрриет в темноту, но Джо той ночью не сомкнула глаз ни на минуту.

Она лежала и пыталась уснуть, но сон все не приходил. В сознании продолжало всплывать увиденное и прочувствованное за день. Мысли о сестринском и родительском браках. Лори и Хэрриет. О том, что значит быть семьей – не той семьей, в которой человеку случается родиться, а той, что он создает сам. О тех, кого любишь и никогда не оставишь, невзирая на трудности.

Джо казалось, что она поняла и даже ощутила это. Ей удалось заглянуть в самую суть вещей, увидеть причину любого действия, любого решения.

Перед ней открылся целый мир, а с ним заодно и книга.

Она поднялась к себе на чердак и зажгла свечи. Провела там всю ночь, изливая на бумагу гомозящиеся в голове слова.

Близнецы для Мег и Брука, Европа для подросшей Эми, куда та отправилась с выдуманной тетей Марч изучать искусство. Возвращение отца с войны.

Себя отправила в Нью-Йорке, подальше от сделавшихся чересчур настойчивыми ухаживаний Лори. Устроила на работу гувернанткой двух маленьких девочек и поселила в пансионе.

Что с самим Лори? Он сделал ей предложение и получил отказ.

Этот эпизод вымотал ее как ничто другое. Джо-героиня-романа ничем не отличалась от Джо-настоящей. Импульсивная, упрямая до безрассудства. И она тоже боялась. Боялась довериться мужчине, – любому мужчине, – отдать ему себя целиком и полностью, телом и душой.

Боялась перемен. Неправильного выбора. Ведь жизнь нельзя переписать с чистого листа.

В порыве отчаяния она отправила Лори путешествовать по Европе, где тот повстречал Эми с тетушкой Марч. Эми к тому времени выросла в прекрасную светскую даму, вызывающую всеобщее восхищение и имеющую не менее полудюжины воздыхателей, среди которых находился и Фред Вон.

Эта часть романа заставила Джо улыбнуться. Эми останется довольна. Надо же было извлечь какую-то пользу из ее уроков изобразительного искусства.

Хватило места и для трагичных событий. Потому что в реальной жизни их не миновать. Потому Бет, пережив скарлатину, вскоре ослабела и умерла.

Джо теперь прочувствовала это в полной мере.

Она разрыдалась, описывая эту сцену. Они потеряли Бет. У нее не будет будущего ни в жизни, ни в книге. Ни к чему продолжать делать вид, что вымышленный персонаж заменит настоящую Бет. Но утрата оказалась столь же тяжелой на страницах романа, как и в реальности. Непоправимой. Оставившей после себя глубокую рану в душах.

Добравшись до Бетти, Джо оказалась неспособна придумать для нее ничего лучше, чем что-то похожее на правду. Никаких воздушных замков, но замок на земле из могильной плиты, помечающий место, где она существовала при жизни.

Писать об этом было нестерпимо больно, и закончив эпизод, Джо почувствовала себя опустошенной.

Но дописывать нужно было до конца.

Не хватало только финального акта для Джо и Лори.

Она подумала о читательницах, засыпавших ее письмами с вопросами о судьбе двух персонажей. Ее просили устроить им свадьбу. Она вспомнила свой ответ: «Я не собираюсь женить Джо и Лори ни за что на свете!»

Они должны пожениться, но не между собой.

Лори соединился браком с Эми, светской львицей. Тяжело переживая уход Бет, они нашли в друг друге утешение и вернулись домой к ничего не подозревающим Джо, Мег, отцу и Марми уже мужем и женой. Новость пришлась по душе всем, ведь Джо никогда не стала бы такой изысканной дамой, как Эми. Лори стал частью семьи Марч, как ему давно хотелось. А Джо… Джо принадлежала самой себе. И в книге, и в жизни – она была одинока, зато свободна.

Джо писала словно в лихорадке. Это был всего лишь черновой вариант, и большая часть эпизодов представляли собой приблизительные наброски, но там имелось все – семейные радости и печали, разлуки и воссоединения. Ее удовлетворила судьба каждого персонажа.

За окном взошло солнце, но Джо остервенело продолжала писать. Ее героиня в конце романа осталась такой же, как и в самом начале: темпераментной и одинокой. Джо пообещала читательницам завершение истории, и они его получат, пусть и не такое, какое им хотелось. Но заставить ее вступить в брак не может никто. Абсолютно. Даже она сама.

Все в доме спали, когда Джо накинула пальто на плечи и направилась к дому Лоренсов. Падал небольшой снег, а воздух был наполнен белыми хлопьями и тишиной. Снег приятно хрустел под ногами, пока она переходила участок, оставляя на белом фоне цепочку следов.

Она не хотела будить слуг, или мистера Лоренса, или Хэрриет. Никто из них не должен был увидеть ее в столь ранний час. Поэтому вместо стука в дверь она кинула в окно Лори камушек, потом еще один, чтобы тот вышел к ней.

После третьего Лори показался в оконном проеме. Он приподнял вверх раму, высунув голову наружу. Волосы торчали во все стороны, а глаза все еще слипались.

– Джо?

– Спустись, Лори. Нужно поговорить.

Она по глазам видела, что он колеблется. Думает, что она разыгрывает его, играет в какую-то игру.

– Тедди, пожалуйста. Ты мне нужен.

Поняв наконец, что шутки давно закончились, он изменился в лице.

– Сейчас спущусь.

Через минуту Лори появился на пороге и вышел на крыльцо. Он, как и Джо, накинул пальто прямо поверх пижамы. В предрассветных лучах щетина на его лице напомнила те времена ранней юности, когда он рисовал себе чернилами бороду для пьес, которые они ставили на чердаке. От этих воспоминаний ей одновременно захотелось рассмеяться и заплакать.

– Надеюсь, я не перебудила всех в доме, – пробормотала она в качестве извинения.

– Нет-нет, дедушка храпел, когда я проходил мимо его комнаты.

– А Хэрриет? Тоже спит?

Лори взглянул на нее с выражением крайней усталости.

– Что ты хотела сказать, Джо? Зачем подняла в такую рань?

– Я дописала продолжение. И… хотела дать тебе его почитать. Чтобы узнать твое мнение.

Он взял протянутую стопку бумаги.

– Прямо сейчас?

В ее глазах теплилась надежда, упрямство и, как обычно, настойчивость.

– Разумеется, сейчас. Это черновой вариант, и многие эпизоды пока отсутствуют… но оно готово. Ты занят чем-то другим?

Он приступил к чтению. Она робко стояла рядом, – слишком взволнованная, чтобы присесть, –