Проводив без особого сожаления последнюю машину с гостями, Оксана поменяла наконец тесное подвенечное платье на ярко-голубой свитер до колен и толстые пушистые брючки, скрадывавшие неровности ног и делавшие ее похожей на сытого уютного медвежонка. На свитере, задуманном, как будто это – платье Белоснежки, по низу были вывязаны маленькие симпатичные гномы.

Проспавшийся Денис сидел в гостиной и меланхолично наматывал на палец чей-то длинный рыжий волос.

Оксана задернула шторы и зажгла электрический подсвечник на камине. Достала из бара бутылку вина, два бокала, принесла из кухни сок и миску с крупно наколотым льдом.

– Подожди, не маячь, никак не могу… Опять сбился…

– Что, милый? – Оксана со вздохом взглянула на мужа.

– Не могу посчитать, сколько их у тебя…

– Кого?

– Да клиентов этих! Повернись задницей… Да, точно… Три и еще один, похоже, в срамном месте у тебя спрятался… Вон только голова торчит. Ты сама, что ли, это связала?

– Ага. В перерыве между подписанием контрактов. Нет, Денечка, свитер я купила в бутике. Между прочим, это авторская работа. Единственный экземпляр.

– И почем? – Денис без улыбки смотрел на Оксану.

– Свитер? – Оксана пожала плечами. – Три тысячи, кажется.

Оксана налила себе немного вина, Денису пододвинула большой стакан с соком и устроилась с ногами в большом кресле.

– Ох, тяжелая это работа замуж выходить… – улыбнулась она. – Подлить тебе капельку вина в ананасовый сок? Будет вкусный коктейль… А то с водочкой ты сегодня перестарался…

– Три тысячи чего? – вдруг устало спросил Денис.

Оксана внимательно посмотрела на мужа и, четко артикулируя, ответила:

– Ев-ро. А что? Я же объяснила – это авторская работа. Сидел художник, руками все вывязывал…

– Я понял. Как бабушки, которые у метро шапочки продают. И носки. У них купишь?

– Деня… – Оксана улыбнулась. – Что ты завелся? Я шапочки вязаные не ношу. Носки могу купить, если тебе так хочется. В следующий раз, когда на метро поеду.

– Ага, в другой жизни, да? – усмехнулся Денис. – Слушай, может, помогать кому-нибудь лучше будем, чем хрень такую покупать? Ну там, сиротам… инвалидам… учителям биологии… – Он провел ладонями по лицу и закончил едва слышно: – Детишкам… голодным…

– Помогай, – миролюбиво ответила Оксана. – Займись хоть чем-нибудь всерьез. – Она чуть отпила из бокала, поморщилась и поставила его на место. – Не будем сейчас об этом. Лучше скажи мне, родной мой, ты чувствуешь что-нибудь… особое?

– Чувствую, – прищурился Денис.

– Что?

– Пустоту. И вот здесь подсасывает. – Денис потер грудь, где что-то все пекло и пекло с тех пор, как он проснулся. Он потянулся за льдом и приложил большой кусок себе на сердце.

Оксана подошла к мужу и поцеловала его в лоб, провела пальцем по бровям.

– Щеночек мой… Будешь моим песиком? Маленьким, смелым таким, ершистым, самостоятельным… Деня, я думаю, это не пустота, это – легкость.

– Нет. Это пустота. – Он отвел ее руки и сказал с нажимом: – А ты – мой ежик. Умный и рассудительный. И главный. Ты ежик, я – бобик. Договорились? У нас с тобой совместного потомства поэтому нет. Разные мы. Не получается. Нет.

Оксана села на место и, чуть помолчав, спокойно заговорила:

– Мы с тобой сбросили тяжесть греха. Столько лет наша связь была греховна, перед тем, кто создал нас и ведет по жизни. И теперь в легкой пустоте ты ясно ощущаешь ту невидимую нить, которая сегодня Господом установлена между нами. Ты, искушаемый, как обычно, диаволом, сопротивляешься. Нить натягивается. И тебе больно. Вот и все. И глупости не ты говоришь. Тебе только самому плохо от них. Глупости все эти за тебя говорят. Чтобы меня испытать. А я – выдержу все испытания.

– Ты сейчас с кем разговариваешь? – Денис усмехнулся. – Точно не со мной. Дичь какая-то. Как в сумасшедшем доме. Ты на каком языке говоришь? Я – на собачьем. Гав-гав… – Денис звонко пролаял.

Оксана только улыбнулась и вздохнула.

– И ладно, если тебе так легче. Полай.

Денис посмотрел на нее. И завыл.

– Повой, – кивнула Оксана. – Только совсем с ума не сойди, хорошо?

Денис перестал выть, встал, достал из бара большую бутылку виски и низкий бокал, налил себе половину. Несмотря на протестующий жест жены, проглотил залпом обжигающее виски, глубоко вздохнул и бросил бокал в стенку.

– Го-рько! – проорал он в тишине дома. – Го-о-о-о-рько-о-о-о-о!

Оксана мучительно помотала головой:

– Ну что ж ты меня так, Деня…

– А ты меня? Диавол, нить… На черта мне эта болтовня сумасшедшая? Ты что, совсем чокнулась? Откуда это у тебя в таком количестве поперло?

На звук разбившегося стекла из своей комнаты наверху высунулась Жанна, глянула на супругов и стала спускаться. Оксана тихо ответила мужу:

– От одиночества, наверно, Деня…

– Слышала, кричали «горько». Думаю, может, будет продолжение банкета? – весело встряла Жанна, внимательно глядя на лица друзей.

– Будет, будет, давай подваливай, – махнул рукой Денис. – Наливай!

– Ой, Деня, ты сегодня злой какой… Прямо не знаю, на какой кобыле к тебе подъехать.

Денис, вздохнув, ответил:

– А ты – ползком, ползком и мимо…

Жанна засмеялась, подошла к нему, обняла. Денис казался маленьким рядом с ней. Она встряхнула его, подняла и достаточно легко перебросила на диван. Ошарашенный Денис хотел что-то сказать, но так и замер в неудобной позе с открытым ртом.

– Ты меня так больше не обижай, как сегодня, – зевнула Жанна. – А то я двоих своих мужей похоронила, и тебя, как почти родного, тоже уговорю…

Оксана, которая взялась подметать узеньким каминным веником осколки, вскинула голову:

– Эй-эй, что там у вас за шутки? Жанка, и правда, что у нас так… грустно… Наливай себе что-нибудь! Полегче… И мне плесни. А Денису – минералки. Обойдемся без опохмелок, перерастающих в следующую пьянку… Люди все интеллигентные…

Со стороны улицы, как обычно вальяжно и неторопливо, появился улыбающийся Эмиль:

– Не помешаю?

Оксана, быстро взглянув на него, отвернулась, но тут же взяла себя в руки:

– Поможешь. Как раз вовремя. Некому сказать тост.

Эмиль, казалось, ни мало не замечая ее сдержанного тона, продолжал так же спокойно и легко:

– Наконец придумал, что вам подарить к свадьбе, – показал он всем грязный бесформенный кусок чего-то серого. – Тут вот надо почистить…

– Все чокнулись сегодня… – заметил Денис.

Эмиль, не обращая внимания на это замечание, объяснил: