Пришлось срочно сделать вид, что он обо всем знал, но планировал развернуть базу в качестве дополнительной тренировки для новичков, потому что это им на пользу. Но в связи с отсутствием времени тренировку придется отменить. Экспедиция затащила в спецпалатку аккумулятор и свежий фильтр для фильтровентиляционной установки, и к началу интоксикации база даже успела прогреться до плюсовой температуры.

Потом Антон вместе со всеми бился в судорогах, катаясь по лужам собственных и чужих рвотных масс, затем забывался в тяжелом сне, пытаясь отползти от содрогающихся в конвульсиях людей, словом, все как всегда. Радовало лишь то, что интоксикация у него заканчивалась раньше всех, и проблемы с недостатком воды и очередями в санузел больше его не касались. Наконец, все более-менее оклемались, и сопляк Владимир, подражая Порфирьеву, велел Антону провести инструктаж среди личного состава. Чтобы все еще раз усвоили, что предстоит делать, мол, понимание задачи экономит время. Овечкин про себя посмеялся над молодым подхалимом, но его лидерство было Антону на руку, и он старательно выполнил недо-приказ недо-начальника, объясняя людям то, что уже было объяснено в Центре еще до выезда.

Следующий цикл антирада Овечкин руководил рабочими и грузчиками не покладая рук. Демонтировались стеллажи, разрезались контейнеры, снимались с петель двери, запиравшие входы в хранилища, все это разделялось на куски подходящей длины и загружалось в грузовики. По удельной работоспособности Антон превзошел сам себя, но все же добился того, что обе машины были загружены до предела. На это ушло ровно семь с половиной часов, и последние элементы конструкций он закреплял в кузове грузовика лично, оставшись один. Остальные уже были внутри базы, готовились к интоксикации. Антон вернулся спустя минуту после окончания стандартного цикла, базу загерметизировали, и ад интоксикации повторился вновь.

Истечения суток он еле дождался, подхлестываемый нетерпением. В голове роились различные варианты использования в предстоящем строительстве только что погруженного хлама, и за время ожидания Антон придумал и забраковал с десяток способов. Для точных расчетов требовалось вернуться в Центр, и из спецпалатки Антон выбрался самым первым, подгоняя всех остальных. Действовать, как опытные специалисты Порфирьева, новички не умели, и в обратный путь колонна смогла тронуться только через пятнадцать минут. Потому что глушить технику не стали и долго провозились с заменой аккумуляторов. Стоило бы разработать переходники, чтобы связывать машины с ЛСУ на время стоянки в ангаре Росрезерва, но заниматься этим у Антона нет времени. Его дело – ангар Овечкина. Переходники путь клепают люди Миронова, раз они такие всезнающие!

Наконец, экспедиция вышла на маршрут, недопилот принял управление у недо-командира, и колонна начала разгон. Обратный путь прошел на удивление удачно, что еще раз убедило Антона в том, что фортуна начала поворачиваться к нему лицом. Ни роботов, ни ураганов, и даже бураны приходили всего трижды, хоть и на полчаса каждый. За все время пути ничто ни разу не вышло из строя, колонна вслепую промчалась по радиоактивной пустоши из черного снега и такой же радиоактивной пыли, и спустя шесть часов была в районе «Подземстроя-1». Дальше управление перешло к Теху, и все конечно же затянулось. Сопляк полз к входу в каньон Центра почти полчаса и еще минут пять еле тащился по самому каньону, потому что начался буран, и он заявил, что ни фига не видит. Хорошо, хоть дополз без аварий и столкновений. Спокойно вздохнуть Антон позволил себе, лишь когда за спиной закрылись ворота шлюза. Только тогда он устало выдохнул и поздравил всех с успешным окончанием экспедиции.

Шахту опять трясло, и лифт спускался вниз на малой скорости. Раз автоматика не прекратила движение целиком, значит, вибрации значительными не были, но спуск все равно занял почти десять минут, и это раздражало Овечкина. До интоксикации у него оставалось шестьдесят три минуты, он планировал поговорить с Порфирьевым на тему привезенных строительных материалов. Сейчас команда грузчиков начнет разгрузку, и нужно сразу расставить все точки: этот груз предназначен для ангара Овечкина и только для этого! Антон прям копчиком чувствовал, что сейчас же найдется много желающих отщипнуть от его стройматериалов кусок пожирнее!

Едва лифтовая кабина достигла бункера, Овечкин первым зашел в помещение для дезактивации. Разговор с асоциальным бруталом займет много времени, ибо не факт, что капитан-мизантроп сразу со всем согласится. К тому же Антон планировал еще успеть забежать домой, захватить сменную одежду, чтобы не одеваться в грязное после биорегенератора и хорошего душа. Заодно, если Давид не спит, можно рассказать сыну несколько подробностей экспедиции. Для него это важно, ребенок транслирует рассказы отца своим сверстникам, это повышает его авторитет среди детворы! Сын Инженера Овечкина должен с младых ногтей привыкать к роли лидера мнений.

Пока Тех что-то там докладывал Порфирьеву в ближнем радиоэфире, Антон опередил всех и влез в кабину противорадиационной обработки. Он принял полагающуюся позу и сообщил о готовности пройти очистку. Девушка-контролер, управлявшая процессом, странно посмотрела на него печальным взглядом, быстро потупившись, но процесс обработки запустила, и Овечкин с нетерпением дождался его окончания. Он выбрался из кабины и поспешил в помещение для снятия скафандров. Порфирьев оказался прямо там, и это было очень на руку, потому что сильно упрощало дело. Антон торопливо избавился от скафандра, бросив его у ног кого-то из сотрудников пункта радиологического контроля, и энергично направился к Варягу. Если бы Тех успел к Порфирьеву первым, своей очереди поговорить пришлось бы ждать долго.

– Олег! – Амбал смотрел на него своим вечно мрачным взглядом, и на всякий случай Овечкин начал разговор еще за пару шагов, чтобы захватить инициативу. – Мы привезли материалы для ангара, как планировалось! Я лично выбирал каждый элемент! Подчеркиваю, брали только то, что подойдет для строительства ангара как можно эффективнее! Необходимо проследить, чтобы наши материалы не были использованы для других целей! Я готов заняться ангаром завтра же!

– Подожди, – хмуро прервал его Порфирьев. – С ангаром разберемся потом. Ступай домой. У тебя сын умер.

– Что?.. – опешил Антон, в первую секунду не веря своим ушам. – Это тупая шутка..

– Вчера утром он не проснулся, – мрачно произнес капитан. – Его срочно отвезли в медпункт, но оказалось, что смерть наступила еще ночью. Сходи домой, у тебя еще есть время. Позже поговорим.

– Этого не может быть… – выдохнул Овечкин, чувствуя, как холодеет внутри. – Этого не может быть! – Он бросился к выходу: – Не может! Нет!

Антон бежал по коридору, расталкивая не успевших посторониться прохожих, и полубезумным шепотом повторял эту фразу, словно мантру. Его никто не останавливал, никто не возмущался, никто ничего не говорил. Все молча опускали глаза или провожали его грустными взглядами, которых он уже не замечал. Добежав до лифтовой площадки, Овечкин бросился в первый попавшийся лифт, и из ожидающей рядом очереди никто не зашел в кабину следом за ним. В лифте Антон спускался в полном одиночестве, уже понимая, что жуткий жестокий кошмар вновь вторгся в его жизнь.