Вот только Адаму там не поместиться.

«Забудь, — велела я себе, — нельзя тебе об этом сейчас думать. Подожди, пока все не разъяснилось, тогда начнешь думать о нем».

И я начала размышлять о Джеймсе.

Почему он меня бросил? Почему ушел к Дениз, когда мне казалось, что у нас все так хорошо? Я уже давно не мучила себя такими мыслями.

Но завтра я получу ответы хотя бы на некоторые из этих вопросов. Если я сумею понять, что случилось или что я сделала не так, может быть, мне легче будет с этим смириться.

Жаль, что в моих мозгах нет выключателя, который я могла бы повернуть, — как, скажем, у телевизора. Щелчок — и нет в моей голове тревожных мыслей и неприятных картинок. Пустой экран!

Если бы можно было снять голову с плеч и положить ее на прикроватный столик, а утром снова водрузить на плечи, когда она мне понадобится.

Наступило утро, а я так и не смогла заснуть.

Вскочив с кровати, я почувствовала некоторую скованность на внутренней стороне бедер. С чего бы это? И гут, немного покраснев, я припомнила, чем занималась предыдущим вечером. Адам, секс… Но мне нельзя думать об этом сейчас.

Если честно, будь он проклят, этот Джеймс! Он лишил меня удовольствия лениво поваляться в кровати, вспоминая подробности моей ночи с Адамом. Вместо этого мне надо подниматься и метаться, как навозная муха, готовясь к его прибытию. Как будто он Папа или глава какого-то государства, наносящий визит!

Я покормила Кейт, вымыла ее и одела в самый симпатичный костюмчик. Пушистый, серый, с изображениями слоников.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказала я ей. — Ни один мужчина не устоит. Если он этого не поймет, то он еще больший дурак, чем я думала.

Мне хотелось, чтобы она выглядела идеально. Как самый красивый ребенок в мире. Чтобы Джеймс влюбился в нее. Чтобы ему захотелось ее подержать, поцеловать, покормить, вдохнуть ее запах…

Я хотела, чтобы он осознал, как много потерял.

И еще я хотела, чтобы ему захотелось нас вернуть.

Казалось, весь дом поднялся на ноги с рассветом. Анна и Хелен уже знали, что звонил Джеймс. Хелен заявилась в мою комнату в половине восьмого, подбежала к Кейт и воскликнула:

— Прекрасно! Она выглядит чудесно. Пусть знает. Остается только надеяться, что она не срыгнет и не пукнет, когда он будет ее держать.

Она взяла Кейт на руки, чтобы полюбоваться ее костюмчиком.

— Как ты думаешь, не стоит завязать ей розовый бант? — спросила она.

— Хелен, если бы у нее было хоть немного волос, я бы подумала об этом, — сказала я.

Но когда Хелен предложила ее слегка подкрасить, я решила, что она заходит слишком далеко. Косметику — причем в огромных количествах — я приберегала для себя.

— Верно, ты должна тоже выглядеть великолепно, — заявила Хелен.

Не уверена, что мне понравился ее тон. В нем звучало сомнение.

Потом пришел папа.

— Я ухожу на работу, — сообщил он. — Но помни, что я тебе сказал. Ты не должна к нему возвращаться только из-за Кейт.

— Кто сказал, что он попросит ее вернуться? — громко спросила Хелен.

Мне захотелось ее стукнуть.

Но она была права.

Затем появилась мама.

— Как ты себя чувствуешь? — ласково спросила она.

— Хорошо, — ответила я.

— Ладно, иди и прими душ. Мы с Хелен приглядим за Кейт.

— Спасибо, — пробормотала я, несколько смущенная такой организационной активностью. Это напоминало утро моей свадьбы.

Вошла Анна.

Она мило улыбнулась и протянула мне что-то.

— Клэр, возьми этот кристалл, сунь в карман или еще куда. Он принесет тебе удачу.

— Ей понадобится куда больше, чем твой поганый кристалл, — грубо сказала Хелен.

— Хелен, прекрати! — вмешалась мама. — Почему ты обязательно должна быть такой злой?

— Я вовсе не злая, — горячо возразила Хелен. — Но если Клэр будет хорошо выглядеть и вести себя так, будто у нее все в порядке, он захочет ее вернуть. И никакого кристалла не потребуется.

Я пораженно смотрела на Хелен. Пусть она раздражает всех вокруг и вообще таких идиоток нечасто встретишь, но, когда дело касалось мужской психологии, тут, надо отдать ей должное, она дока.

Но я все равно взяла кристалл. Никогда ничего нельзя знать заранее.

Мне требовалось хоть на время избавиться от своей семьи и собраться с мыслями. Успокоиться перед разговором с Джеймсом. «Позвоню Лауре, — решила я. — Она подскажет, что мне делать».

— Лаура… — начала я дрожащим голосом, когда она сняла трубку.

— Ох, Клэр! — воскликнула она. — Я как раз хотела тебе позвонить. Догадайся, что случилось!

«Это же моя реплика», — подумала я.

— Что? — спросила я.

— Этот поганец Адриан меня бросил.

Адриан, по-видимому, был ее девятнадцатилетним студентом.

— Что?! — снова спросила я.

— Да, — подтвердила она со слезами в голосе. — Ты можешь этому поверить?

— Но я думала, что тебе на него наплевать, — удивилась я.

— Я тоже так думала, — прорыдала она. — Нет, ты только послушай! Угадай, почему он меня бросил?

— Почему? — спросила я в недоумении. Может, у нее наконец кончились носки?

— Потому что он встретил другую! — объявила Лаура. — Догадайся, сколько ей лет?

— Тринадцать, — рискнула я.

— Нет! — закричала она. — Тридцать семь, черт бы ее побрал!

— Бог мой, — сказала я.

Я была шокирована.

— Ну да! — сквозь слезы Лаура почти не могла говорить. — Он сказал, что я незрелая.

— Вот паршивец.

— Что ему нужна более целеустремленная женщина.

— Какой нахал!

— Я уже собралась сделать ему одолжение и выйти с ним в люди! А он, — рыдала она, — меня бросил. Без единого носка, между прочим!

— Да, это ужасно, — сказала я, удрученно покачивая головой.

— Послушай, — трагическим тоном заявила она, — мне пора на работу, а то опоздаю. Поговорим позже.

И Лаура повесила трубку.

Что вы об эгом скажете? Вероятно, она решила, что я звоню, чтобы рассказать подробно о страстной ночи с Адамом. Да и откуда ей было знать о великой драме последнего дня?

Я сидела и молча смотрела на телефон.

Кому еще позвонить?

«Некому, — решила я. — Придется справляться самой. Если я сама не могу справиться со своей жизнью, то не приходится ожидать, что кто-то сделает это за меня».