— Разумеется, я в этом не сомневаюсь, — ответил он с намеком на иронию.

Никто никогда не сможет назвать Джеймса дураком. Мерзавец — это да, но не дурак.

— Где ты остановился? — спросила я.

Он назвал дешевую гостиницу в центре. Совсем не в стиле Джеймса. От него скорее можно ожидать, что он поселится в каком-нибудь роскошном отеле. Из этого я поняла, что он приехал в Дублин не по делам. В этом случае ему бы оплачивали все расходы и он нашел бы себе пристанище подороже. Но если он приехал в Дублин не по делу, зачем он тогда здесь?

— Что я могу для тебя сделать? — спросила я довольно ехидно. Не одному ему иронизировать.

— Ты можешь со мной встретиться, Клэр? — сказал Джеймс. — Это возможно?

— Разумеется, — послушно ответила я.

«Как иначе я смогу переломать тебе все косточки?» — подумала я.

— Ты согласна? — Похоже, он слегка удивился. Как будто ждал, что я стану сопротивляться.

— Безусловно, — усмехнулась я. — Почему ты так удивился?

— Да так… ничего… Замечательно, — сказал он.

Джеймс все продолжал удивляться. Он явно ожидал, что я откажусь с ним встретиться. Отсюда покровительственный тон и удивление, когда я спокойно согласилась.

Но сами подумайте, что я выиграю, если откажусь? Мне надо было получить от него ответ на пару вопросов. Например, почему он меня разлюбил? И сколько он собирается давать мне на Кейт? Каким образом мы сможем разрешить наши юридические вопросы, если мы не встретимся?

Возможно, он надеялся, что я уже полностью сошла с катушек? К счастью, этого не произошло. Более того — может быть, я и не стала лучше, но, с моей точки зрения, очень изменилась.

Как странно!

Когда это произошло?

Вы знаете, как бывает, — когда приходит конец отношениям, все ваши друзья собираются вокруг вас и начинают говорить что-то вроде «в море полно всякой рыбы» или «с ним ты никогда не была бы счастлива». Когда они доберутся до «время все лечит», постарайтесь сдержаться и не поставить кому-нибудь из них фонарь под глазом.

Тем более что это действительно так. Я — живое доказательство.

Беда только в том, что времени требуется очень много. Так что все эти советы — пустое для тех, кто торопится.

Я полагаю, что секс с Адамом тоже способствовал моему возрождению. Но сейчас не время об этом думать.

Джеймс снова заговорил.

— Где мы встретимся? — спросил он.

— Почему бы тебе не приехать сюда? — предложила я: мне хотелось встретиться с ним на своей территории, пусть даже не на моих условиях. — Ты можешь взять такси. Или поехать на автобусе и спросить кондуктора, где сойти…

— Клэр! — перебил он, смеясь над моей глупостью. — Я много раз бывал в вашем доме. Я помню, как туда добраться.

— Ну, конечно, — легко согласилась я.

Разумеется, я об этом знала. Но не могла отказать себе в удовольствии поговорить с ним как с незнакомым человеком. Показать ему, что он мне чужой.

— В половине двенадцатого тебя устроит? — уверенно спросила я.

— Да, конечно.

— Замечательно, — холодно произнесла я. — Тогда я тебя жду.

И повесила трубку, не дожидаясь его ответа.

Должна признаться, что испытала бы огромное удовлетворение, если бы Джеймс приполз ко мне на коленях совершенно сломленным. Я была бы в восторге, если бы он появился в дверях на четвереньках, рыдая и умоляя меня вернуться. Мне хотелось, чтобы он был небрит, немыт и растерзан. Пусть волосы будут длинными и грязными, пусть он с ума сходит от тоски и осознания того, что я — единственная женщина, которую он любил. И может любить в будущем.

Эта картинка так живо мне представлялась, что в половине двенадцатого, когда он возник у калитки, я жутко расстроилась, что он стоит на своих двоих. Доисторический человек наверняка испытал такое же чувство изумления, когда один из его соплеменников спрыгнул с дерева и начал ходить на двух ногах.

Я стояла у окна и смотрела, как он идет к двери. Разумеется, я стояла так, чтобы он меня не заметил. Я не считала, что он станет уважать меня больше, если увидит, что я прилипла носом к стеклу.

Я все время размышляла, как он выглядит. Теперь я увидела его собственными глазами. И мне снова стало больно.

Он больше не принадлежал мне, поэтому должен был выглядеть иначе!

Раньше Джеймс был продолжением меня, так что я невольно, а иногда и намеренно, старалась, чтобы он выглядел так, как мне нравится. Теперь я такой власти лишилась, значит, он должен был измениться. Например, Дениз могла его раскормить. Или он стал скверно одеваться. Как вообще должен выглядеть жестокий и бессердечный негодяй, явившийся, чтобы забрать у меня ребенка?

Но Джеймс выглядел нормально.

И все же он слегка изменился. «Стал худее», — подумала я. И что-то новое появилось… В чем же дело? Я не была уверена, но… Он что, всегда был таким невысоким?

И одет он был не так, как я ожидала. Каждый раз, когда я думала о нашей встрече, я представляла его в том самом костюме, в котором он был в последний раз в больнице. Сегодня же на нем были джинсы, синяя рубашка и куртка. Он явно не считал сегодняшнее событие чем-то важным, и мне казалось, что это неправильно. Ну, представьте себе палача, направляющегося к виселице в гавайской рубашке и бейсболке, с улыбкой от уха до уха!

Джеймс позвонил в дверь. Я глубоко вздохнула и пошла открывать.

Следовало признать, он выглядел совершенно так же, как раньше. Волосы того же темного цвета, такое же бледное лицо, по-прежнему зеленые глаза.

Он как-то криво улыбнулся и сказал без всякого выражения:

— Клэр, ну как ты?

— Прекрасно, — слегка улыбнулась я. Вежливо, должна вам доложить. — Входи, пожалуйста.

Он вошел, и меня от волнения едва не стошнило. Одно дело болтать по телефону, но куда тяжелее встретиться лицом к лицу. Но так или иначе, я должна вести себя как взрослый человек. Прошли те денечки, когда можно было запереться в спальне и нареветься от души.

Джеймс и сам не выглядел слишком счастливым. Что ж, пусть он больше меня не любит, но ничто человеческое ему не чуждо. По крайней мере, я так считала. Так что и на него эта встреча должна действовать.

Но я знала Джеймса. Его апломб вернется, не успеешь глазом моргнуть.

— Давай твою куртку, — вежливо предложила я, как будто он был незнакомцем, зашедшим предложить мне новую отопительную систему.

— Да, конечно, — неохотно согласился Джеймс, снял куртку и протянул мне, изо всех сил стараясь при этом не коснуться моей руки.

Он с тоской посмотрел на куртку, как будто видел ее в последний раз и хотел запомнить все детали.