моей руки. Если бы она этого не сделала, мы бы обе умерли.

Я не позволю им сломить меня. Чистая сила этого импульса опустошает меня.

— Ты правда не оставишь меня? — спрашивает она. На ее щеках дорожки слез.

Я качаю головой, и от пульсирующей боли в висках комната расплывается перед глазами.

— Нет. Я не могу. Ты…

Грохот внизу обрывает меня, звук сломанного дерева. Сапоги барабанят по деревянному полу. Кто-то кричит: «Чисто!»

— Они в доме.

Каким-то образом я поднимаюсь на ноги. Они похожи на растаявшее масло, но хотя бы подо мной. Затем я подтягиваю ее. Она цепляется за меня, как ребенок.

— Держись поближе ко мне, — шепчу я. — Что бы ты ни делала, не подставляйся под выстрелы.

Несколько секунд я колеблюсь, затем хватаю старый телефон мамы и передаю его ей.

— Он тебе пригодится.

— Внизу чисто!

Сапоги гремят на лестнице. Пальцы Полли сплетаются с моими. Свободной рукой я борюсь со створкой окна, и на мгновение она не поддается, но затем открывается, серебристая лента с хлюпающим звуком отрывается, и мне в лицо бьет свежий воздух. Крики удивления и тревоги доносятся от толпы через дорогу. Вспышки камер мерцают, как далекие выстрелы. Я смотрю вниз. До покатой крыши крыльца чуть меньше двух футов.

Дверь влетает в комнату от удара ногой.

— Стоять! Полиция!

Я хватаю Полли в свои объятия. Она легкая, как воробей. Последним усилием ватных ног я толкаю нас в ночь.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а… — Позвоночник горит от боли, когда я скатываюсь по плитке, а потом мы с хрустом падаем на гравий.

Одинокий выстрел раздается в темноте, и крошечные камешки пролетают рядом с моей головой.

Я вскакиваю на ноги, волоча за собой Полли, таща ее перед собой, отчаянно пытаясь удержать свое тело между ней и ними. Мы переходим на неуклюжий бег.

— Камеры, — задыхаясь, говорю ей. — Мы должны добраться до камер.

Я сую руку в карман и запускаю стрим, но этого недостаточно. Нужно, чтобы нас увидели.

Трава под моими босыми ногами холодная и влажная от росы. Если я поскользнусь, нам конец. Если я споткнусь, нам конец. Шатаясь, мы пересекаем лужайку и выходим на жесткий асфальт дороги.

— Стоять! Полиция!

С каждым шагом я жду пулю. Конец. И с каждым шагом ее все нет, и я делаю другой. Я не могу дать им выстрелить.

— Эми? Эми! С тобой все в порядке?

Знакомый голос. Папа. Я вскидываю голову. Каким-то образом мы добрались до оцепления. Тела давят со всех сторон.

— Эм?

— Чарли? — ахаю я.

Вот он, держится за папину руку, на голове повязка, прижимающая подушечки к его глазам. Он поворачивает голову в поисках источника моего голоса.

На миг я содрогаюсь от того, чтó ему придется узнать, чтó ему придется почувствовать. Но потом я вспоминаю, как держала его возле маминой спальни и шептала: «Тебе не стоит видеть ее такой».

Да, не стоит. Но такова правда, и я не могу защитить его от нее. И никогда не могла.

— ПОЛИЦИЯ! — рев оглушает меня в тот же момент, когда я чувствую толчок в спину, и мы падаем вперед. Полли мычит, ударившись о тротуар. Асфальт саднит мои руки. Стволы оружия окружают нас, как заросли шипов, но мигают огни камер. Люди записывают.

— Не направляйте это на мою дочь! — папа пытается пробиться ко мне сквозь прессу.

— Не СТРЕЛЯЙТЕ! — кричу я достаточно сильно, чтобы разорвать горло, молясь, чтобы микрофоны на всех направленных на нас телефонах уловили мои слова. — МЫ СДАЕМСЯ!

Стволы винтовок дергаются. Вспышки камер высвечивают в темноте их маски и нашивки с именами. Я чувствую нерешительность полицейских. Мышцы протестуют, но я поднимаюсь на локти и бросаюсь к лежащей ничком Полли. Я падаю на нее, моя голова свешивается набок, прикрывая ее голову, ее дыхание согревает мою щеку. Мои ребра прижаты к ней. Я чувствую очертания маминого телефона в ее кармане. Я чувствую ее дыхание, дрожь ее пульса, и с каждым его ударом я понимаю, что мы до сих пор живы.

Мое сердце рядом с ее сердцем, как в самом начале.

Благодарность от автора

Это было странно. Написано отрывками в течение семи месяцев, поскольку идея книги постоянно развивалась. Я бы не справился без самоотверженности и профессионального мастерства всех сотрудников WalkerBooks. Спасибо моему блестящему редактору Фрэнсис Таффиндер (достаточно сказать, что редактирование было обстоятельным, сложным, и книга, которую вы прочитали, стала намного лучше), а также самому мудрому человеку в издательском деле Дениз Джонстон-Берт, рекламным богам Рози Кроули, Джону Муру, Бекке Орам и Кирстен Козенс, выдающейся наборщице Анне Робинет и гению обложки Марии Солер Кантон…

…у которых не было бы возможности поработать над этой книгой, если бы не моя героическая команда агентов. Прежде всего Нэнси Майлз, которая прикрывает не только мою спину, но и бока, и перед; Кэролайн Хилл-Тревор, Элис Натали, Клемми Гейсман и Эмили Хейвард-Уитлок за их неустанный энтузиазм и умение продвигать мои книги людям во всех местах и во всех средствах массовой информации.

Трое друзей оказали мне неоценимую поддержку в воплощении этой задумки: Эмма Тревейн, Эмили Ричардс и Эми Маккаллох. Все без исключения — легенды.

На свою семью я полагаюсь буквально во всем, поэтому Сара, папа, Мэтт, Джаспер, Барбара, Робин, Мойра, Салли, Ливс, Крис, Эйслинн, Тоби, Ариджана, Джеймс и Рейчел — любовь и благодарность вам за поддержку.

И наконец, Лиззи, моя скала, моя возлюбленная, самый терпеливый человек, без чьей приверженности к лучшему и худшему, что может предложить интернет, эта книга, безусловно, не существовала бы: я люблю тебя каждой клеткой. Спасибо.

Примечания

1

Отсылка к фильму «Великий инквизитор» 1968 года.

2

Боврил — британский продукт, мясной концентрат, похожий на пасту.

3

De trop (фр.) — чересчур.