Тем временем резко активизировались продажи всевозможных защиток, от плетенок до амулетов. Их польза против иномирских демонов неизвестного вида была, конечно, весьма сомнительна, но перепуганный народ об этом не думал, а сметал все подряд и требовал еще.

Подскочили цены на услуги охраны. Соловьевы совместно с соседями дополнительно укрепили дом и устроили что-то типа детсада для проживающих в нем ребятишек. Теперь малыши ни на минуту не оставались без присмотра пары взрослых. Причем защищались не только от серых пришельцев.

Под шумок из щелей полезла всякая шушера типа мелких воришек, крупных мошенников и так далее. И вдобавок снова обострилась блажь у придурочных сектантов из движения «Пришествие», и они опять обратились к народу с призывом к покаянию и жертвоприношению во избежание апокалипсиса. Сами сектанты почему-то жертвоприноситься не желали, так и норовя принести кого-то другого, так что их «верование» давно встало всем поперек горла.

И вдобавок, подозрительно притихли демоны.

Вадим устало нащупал высокий стакан с охлажденным чаем — мамина забота — и с наслаждением отхлебнул. Уф, вымотался. Вымотался.

Дим работал как одержимый — лишь бы знать, что события недавнего страшного видения не сбудутся. Что он сделал для этого все что мог.

— Дим?

Стакан дрогнул.

— Лёш? Заходи. Чай будешь?

Братец как-то странно улыбнулся — точней, усмехнулся кончиками губ — и покачал головой.

— Нет. Дим, послушай. Дай-имоны…

Усталость как водой смыло.

— Ты что-то нашел?

В последнее время у Лёшки странно обострилось чутье — не только на правду и ложь, не только на эмоции, как раньше, а вообще в отношении людей. Например, позавчера он раньше телепата забраковал трех кандидатов в Стражи, заявив, что эти типы попадут в патруль только через его труп. Мол, один слабак, второй продаст кого угодно за собственное выживание, а по третьему тюрьма плачет. Третий испарился сразу, по второму телепат подтвердил правильность диагноза, а первый… первый очень обиделся и до сих пор рвался доказать, что не слабак. Причем, судя по довольной Лёшкиной усмешечке, тот запланировал как раз такой расклад. Ну не паршивец? Хитрить выучился.

Не пропадет.

— Не совсем. Послушай. Я говорил с Савелом, но он сказал — потом. А дай-имоны ждать не будут.

— И?

Лёш почему-то отвел глаза. То ли нервничает, то ли опять что-то этакое, из видений у барьера. Что там показал ему двойник, непонятно, но Лёш замкнулся, не пуская в мысли, и Дим уже несколько раз ловил на себе его взгляд — иногда недоверчивый, иногда виноватый. Что, не веришь, что я мог стать таким чудовищем? Тот тоже, наверное, не верил. Ладно, размышлизмы к демонам, сейчас о деле.

— Серым пришельцам нужна энергия, — начал Лёш. — Они не могут просто так и перемещаться и держать защиту от нас и при этом никем не питаться. Но маги не пропадают. А раз мы до сих пор не нашли этих дай-имонов, значит, они питаются кем-то другим.

— И ты вычислил, кем?

— Думаю, да. Демонами.

— Но… — начал Дим и смолк, пристально глядя на брата. Да, магия есть и у демонов. Но эти три дня было не до них. Предупредили и ладно, пусть дальше решают сами. На сотрудничество Темные все равно не пойдут. Но если дай-имоны там, то… Он торопливо отставил стакан.

— Я к Савелу.

— Нет.

Вадим медленно повернул голову. На миг в голосе брата померещилось что-то странное. Но он не успел додумать — Лёш заговорил снова:

— Нет. Слушай, они будут все часами обдумывать-согласовывать. Потом пошлют запрос Ложе… а мы будем быстрее.

— Быстрее, — проговорил Дим. — Мы. На Уровнях. С демонами.

— Я смогу наладить там контакты. Правда.

Контакты с демонами. Приехали. Лёш, что творится?

Музыка зажигала. Буйный ритм барабана и страстная песня гитары просто завораживали. У Лины дрогнуло сердце. Тело будто качнуло волной, на шаг приблизив к белому зданию с темно-синей крышей.

Тихо-тихо. Успокойся. Ну же, феникс. Соберись. Считай, что это такое задание — понять свое прошлое. Вот и шагай. Узнаешь — получишь ключ к разговору с матерью или, в крайнем случае, Хранительницей. Она должна вернуть себе силу феникса. Она должна быть рядом с Лёшем — сейчас, когда все так непросто.

— Девушка, вы записаться? — окликает веселый, чуть запыхавшийся голос из окна второго этажа. — Что, дверь заело? Я сейчас спущусь.

— Не надо! Мне нужен Даниил. Даниил Орешников.

— Да? — заинтересовалось окно. — А зачем?

— Поговорить.

Окно промолчало, то ли озадаченное нежеланием записываться, то ли искало Орешникова. Но зато в диалог вступила дверь — сначала тихонько скрипнула, а потом уехала в сторону, явив на пороге фигуру высокого мужчины в белой майке и легких брюках.

— Я Орешников. Девушка, вы… — Мужчина вдруг замолк, прикипев взглядом к знаку феникса на ее руке. Поднял глаза — карие, светло-карие. Совсем как у… — Вы… феникс? Вы от Лизы? Что вы молчите?

Ничего. Я просто поняла наконец, на кого я похожа…

Сегодня что-то долго не затихали. Обычно старшие кланы, к коим относил себя и клан Долински, следили, чтобы на территории все погружались в сон после «полуночи». Конечно, никакой луны на Уровнях не было. Но слова в дей-бра, демонском наречии, остались. И луна, и полночь. И полнолуние. Откуда бы?

Ян усилием воли вернул уплывающие неведомо куда мысли. Все тяжелее было держать их под контролем, сосредоточиться. Головокружение и изматывающая слабость уже стали привычны, а вот эту текучесть-размытость собственных мыслей не предусмотрел. Да откуда знать было?

Ничего. Скоро все кончится.

Только что ж так долго не затихают за стеной? Нервничают. Кажется, клан то ли готовится на кого-то напасть, то ли, наоборот, сам ждет нападения. Интересно кого. Хотя нет, неинтересно.

Мысли, мысли… опять уплыли. Сосредоточиться.

Кажется, наконец угомонились. Теперь пусть еще задремлет охрана.

Ян лежал тихо. Совсем тихо. Даже глаза прикрыл. Сквозь ресницы рассматривал пещеру. Серые базальтовые стены, струйка воды в изломанном, неправильном углу, стопки книг, пучок мха, пропитанный светящимся составом, — ночной светильник. Неужели он видит это в последний раз? Неужели уже сегодня он увидит солнце?

Только надо выдержать. Выдержать.

Как тихо.

— Вы проходите! — спохватился Даниил Орешников. Ее отец Даниил Орешников. — Пожалуйста, проходите. Что-то случилось?

Зал был наполнен светом. Светильники, которые кольцом охватывали просторное помещение, по дневному времени не работали. Но сквозь распахнутые под потолком окна вливались целые снопы солнечных лучей и множились в огромных зеркалах. Мягко отсвечивал паркет теплого медового цвета. У дальней стены возвышался небольшой помост, окрашенный в два цвета — тепло-коричневый и сливочно-белый. Пахло мокрым деревом и почему-то кофе. Всё было таким уютным и знакомым, что Лина на миг забыла, зачем пришла.