что, как брокер, ты уже будешь в торговом центре, забирая у людей Николаса второй компьютерный чип.

Я встаю, прохаживаясь по лодке, чтобы выплеснуть своё разочарование. — Это бессмыслица. Если Тодд действительно верил, что я "крот", зачем было всё это устраивать? Почему бы не вызвать меня на допрос?

— Он хотел доказательств. — Глаза Лэйси следят за мной, пока я хожу взад-вперёд. — Вот тут-то я и вступаю в игру. Я та, кто должна возбудить против тебя дело, должна собрать доказательства того, что ты крот, чтобы я могла тебя уличить.

Я останавливаюсь. — И ты это сделала?

— Я планировала это сделать.

Я обучен скрывать свои чувства, но сегодня мне трудно сдержать обиду в глазах. — Даже несмотря на то, что ты работала со мной много лет и знала меня?

Лэйси, должно быть, тоже видит обиду, потому что она встаёт, заставляя меня посмотреть на неё. — Я знала тебя, поэтому, когда что-то не сходилось, я отдавала предпочтение тебе, а не Тодду.

— И что же не сходилось?

— Я ждала тебя в торговом центре в тот день. Я видела, как ты последовал за человеком Николаса в туалет, и следила за тобой, когда ты вышел. Я инсценировала всю нашу встречу. Я не могла возбудить дело против тебя, не встретившись с тобой сначала. Но потом ты приклеил ко мне компьютерный чип.

— Как ты узнала?

— Отдай мне должное. — На её губах появляется нахальная ухмылка. — То, что ты был осторожен, не значит, что я не заметила. Но я не могла понять, зачем тебе понадобилось, чтобы кто-то вынес за тебя чип из торгового центра. Если бы ты был брокером, ты мог бы взять микрочип у человека Николаса без всей этой драмы и спокойно выйти с ним из торгового центра. Непонятно, зачем тебе было рисковать, устанавливая чип на кого-то другого, если только ты не думал, что люди Николаса охотятся за тобой. Потом, когда ты и Николас встретились у эскалатора, стало ясно, что никто из вас не знал друг друга.

— Но Николас сказал, что никогда раньше не встречался с кротом, а общался только через сообщения.

— Я не знала этого в то время. Час назад я полагала, что Николас и брокер знают друг друга.

— И это всё? — Я издал сдержанный смешок. — Это те причины, по которым ты решила, что я не двойной агент?

Наверное, я надеялся на что-то более личное.

— Нет. Это не единственные причины.

Она подходит ближе, и моё сердце мгновенно заколотилось, предавая меня. Учитывая всю эту новую информацию, можно подумать, что я не хочу иметь ничего общего с Лэйси Уоррен, но моя голова с трудом убеждает моё сердце.

— Я узнала тебя в реальной жизни. Я увидела, как ты относишься ко мне, моей семье, твоей фальшивой маме и Сиенне. Я имею в виду, это было восхитительно, как ты готов пойти на риск ради коллеги, с которой ты никогда не встречался лично. Такая преданность и порядочность никогда бы не была присуща кроту.

Чёрт, её добрые слова — из-за них я не могу злиться.

— А что насчёт тебя? — спрашиваю я. — Ты рисковала всем, своей карьерой и жизнью, только чтобы спасти меня. Разве это не делает тебя верным напарником?

— Что я могу сказать? — Она смеётся. — Я любитель острых ощущений. Мне нравится идти по краю ради тех, кто мне дорог, балансируя так, чтобы никто из них не рухнул.

— Значит ли это, что мы снова стали кооператорами?

Её губы растягиваются в полуулыбке. — Конечно.

Мы кооператоры, которые флиртуют друг с другом?

Которые прикасаются к друг другу?

Которые целуются друг с другом?

Какие здесь правила?

Я слишком много чувствую к Лэйси, чтобы возвращаться к тому, что было раньше, но я также не знаю, могу ли я верить в будущее с ней. Когда я получил посылку от Сиенны, я полностью доверился всему, что она сказала, доверился ей — и я думал, что она доверилась мне. Теперь я узнаю, что она поверила Тодду, когда он сказал, что я "крот", несмотря на всё, что она знала обо мне. Получается, что она вообще мне не доверяла. Кроме того, было тяжело слышать, как Лэйси говорит Николасу, что это утомительно — притворяться, что любит его, и что всё это неправда, что она использовала его для получения информации. Мой разум говорит, что она сделала то же самое со мной. Её девиз "В любви и на войне всё справедливо" повторяется в моей голове, как предупреждение. Но моё сердце замечает её кокетливую улыбку и то, как её глаза смотрят на меня с интенсивностью, которая ослабляет мои силы.

Сейчас я должен вести себя разумно. Слишком многое зависит от этой ситуации, чтобы я мог быть ослеплён своими чувствами к ней. У меня всё ещё нет полной истории.

Я отступаю назад, отстраняясь от Лэйси и её чар, чтобы мыслить ясно. — Итак, если ты не возбуждаешь дело против меня, то что ты говорила Тодду?

— Ничего. — Разочарование промелькнуло в её глазах, когда я отступил назад, или, может быть, я просто хотел, чтобы оно там было. — Но теперь, когда у нас есть больше информации о деле, мы можем пойти к Тодду вместе.

— Нет. — Я качаю головой.

— Почему нет?

— Выслушай меня. — Я сажусь перед ней. — Что, если Тодд — крот?

— Ты думаешь, что директор ЦРУ — двойной агент, который тайно работает над разработкой и продажей оружия массового уничтожения, и никто об этом не знает? Мало того, ты думаешь, что он поручил это дело оперативнику ЦРУ, чтобы раскрыть его личность?

— Ну, когда ты так говоришь, это звучит смешно. Но да, я думаю, это был Тодд с самого начала.

— Как ты вообще до такого додумался? — Она тоже садится.

— Это всё ведёт к провальной миссии во Франции, когда были украдены ядерные коды.

— Тебе действительно нужно забыть Францию. У всех бывают неудачные миссии. Посмотри на Николаса Лоуренса и меня.

— Дело не в неудачной миссии. Я думаю, что