Я чувствовал, что тесть многого недоговаривает, но продолжения не требовал. Просто сидел и переваривал услышанное. Рассказ Хойта потряс меня до глубины души. Элизабет. Она жива. Она был жива все эти восемь лет — дышала, жила, даже работала… Это было очень трудно принять вот так, сразу. Я зависал, как перегруженный компьютер.

— Ты, наверное, хочешь знать, что за тело было в морге.

Я с трудом кивнул.

— Это как раз оказалось провернуть легче всего. Неопознанные тела хранятся в патологии, пока их не скапливается слишком много. Тогда их собирают и увозят на специальное кладбище на острове Рузвельт. Я просто дождался очередного трупа белой женщины, хотя бы чуть-чуть совпадающей по параметрам с Элизабет. Правда, это заняло больше времени, чем я думал. Девушка, наверное, сбежала из дома, и ее прирезал дружок. Или сутенер, теперь мы уже не узнаем точно. И конечно, мы не могли оставить убийство Элизабет нераскрытым, нужен был подставной преступник, для достоверности. Мы выбрали Киллроя. Все знали, что он клеймит лица убитых буквой «К». Мы сделали то же самое с нашим трупом. Оставалась лишь проблема идентификации. Сначала мы думали сжечь тело, так чтобы оно обгорело до неузнаваемости. Однако тогда эксперты начали бы исследовать зубы, кости и тому подобное. Поэтому мы поступили по-другому. Цвет волос совпадал. Тон кожи и возраст были почти такими же, как у Элизабет. Мы выбросили тело в маленьком городке, где был только один коронер. Сделали анонимный звонок в полицию. Постарались приехать в офис медэксперта одновременно с машиной, которая доставила труп. И все, что мне оставалось сделать, — это залиться слезами и опознать его. Большинство убитых идентифицируется именно родственниками. Так я и сделал, а Кен подтвердил мои слова. Кто бы стал нас проверять? Кому могло бы прийти в голову, что безутешные отец и дядя врут?

— Вы страшно рисковали, — сказал я.

— А у нас был другой выход?

— Должен был быть.

Хойт придвинулся совсем близко, так, что я почувствовал его дыхание. Мешки под его глазами обвисли.

— И снова, Бек, я прошу тебя представить, что ты на проселочной дороге с двумя трупами — сидишь там, опережая противника всего на один шаг. Скажи мне, что бы ты сделал?

У меня не было ответа.

— Оставались и другие проблемы, — сказал Хойт, снова отодвинувшись. — Мы боялись, что наша любительская постановка не обманет людей Скоупа. К моему большому счастью, сразу после похищения и убийства Элизабет те два головореза с озера должны были покинуть страну. Мы нашли у них билеты на самолет до Буэнос-Айреса. Кроме того, оба были бродягами, ненадежными типами. Люди Скоупа поверили в устроенное нами представление, но продолжали следить — не потому, что считали Элизабет живой, а потому, что боялись: как бы она не оставила кому-нибудь из нас компрометирующих материалов.

— Каких еще материалов?

Хойт проигнорировал вопрос.

— Последние восемь лет твой дом, твой телефон, может быть, твой кабинет на работе были начинены жучками. Мои тоже.

Так вот чем объяснялись зашифрованные сообщения! Мои глаза обежали комнату.

— Я все проверил вчера, — сказал Хойт. — Здесь чисто.

Он замолчал. Когда прошло уже несколько минут, я рискнул задать вопрос:

— Почему Элизабет решила вернуться именно сейчас?

— Потому что дуреха, — ответил тесть, и впервые я уловил в его голосе раздражение. Хойту потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. Когда красные пятна исчезли с его лица, он объяснил: — Из-за тех похитителей, которых мы закопали.

— При чем тут они?

— Элизабет следила за новостями по Интернету. Она прочла про обнаруженные на озере трупы и решила, так же как и я, что Скоуп может догадаться, как в действительности было дело.

— И понять, что она жива?

— Да.

— Но если Элизабет находилась за океаном, ему было бы невероятно трудно ее найти.

— Я ей так и сказал. Она ответила, что это их не остановит. Они схватят меня. Или ее мать. Или тебя. Хотя… — Хойт уронил голову. — Тут дело даже не в трупах.

— А в чем?

— Иногда мне казалось, что она даже ждала чего-нибудь этакого.

Паркер покрутил стакан, звякнули льдинки.

— Элизабет хотела вернуться к тебе, Дэвид. Вот и использовала эту новость как предлог.

Я снова ждал продолжения. Хойт выпил еще глоток и опять посмотрел в сторону окна.

— Теперь твоя очередь, — сказал он.

— В смысле?

— Я тоже хочу кое-что понять. Например, как она связалась с тобой. Как ты сумел уйти от полиции. Где ты думаешь ее искать.

Я колебался недолго. У меня просто не было выбора.

— Элизабет прислала мне анонимные сообщения по электронной почте. Зашифровала их так, чтобы понял только я.

— Что за шифр?

— Наши детские воспоминания.

Хойт кивнул:

— Она знала, что за тобой следят.

— Судя по всему, да.

Я поерзал на кушетке и спросил:

— Что вы знаете о людях Гриффина Скоупа?

Хойт удивился:

— Людях Скоупа?

— Не работает ли на него парень восточного типа?

Краска бросилась Хойту в лицо, оно покраснело, будто открытая рана. Тесть глядел на меня с благоговейным ужасом, только что не перекрестился.

— Эрик Ву, — полузадушенным голосом сказал он наконец.

— Вчера я встретил мистера Ву собственной персоной.

— Невозможно, — прошептал Хойт.

— Почему?

— Ты не остался бы в живых.

— Мне повезло.

Я поведал Паркеру мою историю. Он, казалось, сейчас расплачется.

— Если Ву нашел Элизабет, если он схватил ее в парке раньше, чем тебя… — Хойт зажмурился, отгоняя ужасную картину.

— Не схватил.

— Почему ты так уверен?

— Потому что он допытывался, что я делал в парке. Если бы он уже поймал Элизабет, то не стал бы об этом спрашивать.

Паркер медленно кивнул. Допил свой стакан и нацедил следующий.

— Но теперь они знают, что Элизабет жива, — сказал он. — Значит, скоро придут и за нами.

— Что ж, будем защищаться, — с фальшивой бодростью сказал я.

— Ты меня будто не и слушал. У чудища вырастают новые головы.

— А в конце герой все равно побеждает.

Хойт лишь фыркнул в ответ. И был, надо сказать, прав. Я не спускал с него глаз. Прозвонили старые часы.

— Вы должны рассказать мне остальное, — сказал я.

— Остальное уже не важно.