— Показал их тебе?!

Шона кивнула.

У меня пересохло в горле.

— Ты видела фотографии тела?

— Их там нет, Бек.

— Что?!

— Карлсон думает, что их кто-то стащил.

— Кто?

Шона пожала плечами:

— Единственным человеком, когда-либо получавшим бумаги на руки, был отец Элизабет.

Хойт. Опять все вернулось к нему. Я посмотрел на Шону:

— Но хоть что-то ты видела?

Ее кивок показался мне томительно-медленным.

— Что?

— Результаты экспертизы. Они показали, что Элизабет принимала наркотики. Не просто раз или два, а длительное время.

— Невероятно, — сказал я.

— Может быть, а может быть, и нет. Одного анализа было бы недостаточно, чтобы заставить меня сомневаться. Люди обычно скрывают свою склонность к наркотикам. Трудно поверить в это, когда дело касается Элизабет, но в то, что она жива, поверить еще труднее. Возможно, в анализы вкралась ошибка или результат спорный. Так ведь бывает, верно? Можно как-то объяснить.

Я облизнул пересохшие губы.

— А что нельзя объяснить?

— Рост и вес, — ответила Шона. — Там написано, что Элизабет весила около ста фунтов, а ростом была пять футов семь дюймов.

Очередной удар под дых. Рост жены равнялся пяти футам четырем дюймам, а вес был примерно сто пятнадцать фунтов.

— Ничего общего, — прошептал я.

— Абсолютно.

— Она жива.

— Возможно, — подтвердила Шона и метнула взгляд в сторону кухни. — У нас тут выяснилось кое-что еще.

Она громко позвала Линду. Та появилась в дверном проеме и застыла. Сестра суетливо вытирала руки о фартук и казалась неожиданно маленькой и жалкой. Я удивленно смотрел на нее.

— Что еще? — спросил я.

Линда заговорила. Она рассказала о таинственных снимках, о том, как Элизабет пришла к ней ночью и попросила сфотографировать ее, как Линда была только рада сохранить в секрете нападение Брэндона Скоупа на мою жену… Сестра не оправдывалась и ничего не приукрашивала. Хотя, с другой стороны, что тут приукрашивать? Линда просто огорошила меня своей историей, все так же стоя в дверях и ожидая неминуемой расплаты. Я слушал, опустив голову и не глядя ей в лицо. На самом деле я тут же простил ее. У всех есть свои слабые места. У всех.

Мне захотелось обнять Линду и сказать, что все понимаю, Но я не смог, мне нужно было время. Когда она замолчала, я просто кивнул:

— Спасибо, что рассказала.

Линда поняла намек и снова ушла на кухню. Почти минуту мы с Шоной сидели молча.

— Бек?

— Отец Элизабет обманывал меня, — сказал я.

Она кивнула.

— Мне надо с ним поговорить.

— Он ничего не сказал тебе раньше. Где гарантия, что скажет сейчас?

Шона была права. Я рассеянно пощупал в кармане пистолет.

— Посмотрим.

* * *

Карлсон перехватил меня на лестничной площадке.

— Доктор Бек?

В это же самое время на другом конце города в офисе окружного прокурора проходила пресс-конференция. Репортеры скептически выслушали путаные объяснения Фейна, без конца придираясь к неточностям и накладкам в его рассказе. Это, собственно, и было целью Фейна: заморочить журналистам голову, внести как можно больше путаницы в их репортажи. В таких случаях путаница полезна. Она приводит к пространным разъяснениям, толкованиям, описаниям и другим «-ниям», а публика этого не любит, публике подавай что покороче да поинтереснее.

Карлсон шагнул ко мне:

— Можно задать вам несколько вопросов?

— Не сейчас, — отрезал я.

— У вашего отца имелся пистолет, — сказал сыщик.

Его слова пригвоздили меня к полу.

— Что?

— Стивен Бек, ваш отец, купил «смит-вессон» тридцать восьмого калибра за несколько месяцев до своей смерти.

— И как это связано с обвинениями в мой адрес?

— Уверен, что оружие унаследовали вы. Я прав?

— Я не обязан с вами говорить.

Я нажал кнопку вызова лифта.

— Пистолет у нас, — сказал Карлсон.

Я, похолодев, повернулся.

— Он был в ячейке на имя Сары Гудхарт, вместе с фотографиями.

Я не верил своим ушам.

— Почему вы не сказали мне этого раньше?

Карлсон криво улыбнулся.

— Ах да, я же был плохим парнем, — вспомнил я. Затем, снова повернувшись к лифту, добавил: — Не вижу связи.

— А мне кажется, видите.

Я снова надавил кнопку.

— Вы ходили к Питеру Флэннери, — продолжал Карлсон. — Спрашивали его об убийстве Брэндона Скоупа. Я хочу знать почему?

Я нажал кнопку изо всех сил и не отпускал ее несколько секунд.

— Вы что, заблокировали лифт? — наконец догадался я.

— Да. Так почему вы навестили адвоката Флэннери?

Мой мозг заработал с неистовой скоростью. В голове промелькнула идея — довольно опасная для сложившихся обстоятельств. Шона поверила этому типу. Может, и мне сделать то же самое? Довериться ему хотя бы чуть-чуть?

— Потому что подозреваю то же, что и вы, — ответил я.

— Что именно?

— Что Киллрой не убивал мою жену.

Карлсон сложил руки на груди:

— А при чем тут Питер Флэннери?

— Вчера вы отслеживали все мои передвижения, верно?

— Верно.

— Я решил сделать то же самое. Проследить за действиями, которые Элизабет совершила восемь лет назад. Инициалы и телефон Флэннери были в ее ежедневнике.

— Понятно, — сказал Карлсон. — И что вы узнали от мистера Флэннери?

— Ничего, — соврал я. — Этот ход оказался тупиковым.

— А я, представьте, так не думаю, — не согласился Карлсон.

— Почему?

— Вы знаете, что такое баллистическая экспертиза?

— Видел что-то по телевизору.

— Попросту говоря, каждый пистолет оставляет уникальные, только ему присущие следы на вылетающей из его ствола пуле. Как отпечатки пальцев у людей.

— Это я знаю.

— После вашего визита к Флэннери я попросил своего человека провести баллистическую экспертизу ствола, лежавшего в ячейке на имя Сары Гудхарт. И знаете, что мы обнаружили?

Я покачал головой, хотя на самом деле знал.