А за ним — голос Шоны:

— Я ее видела. Она просила тебе передать, что вечером будет ждать у «Дельфина».

Я понял. Шона отключилась. Я вернулся к Тайризу и Брутусу.

— Мне надо ехать. Одному.

Тайриз глянул на Брутуса.

— В машину, — приказал он.

Брутус гнал как бешеный. Он летел по улицам с односторонним движением, наплевав на все знаки. Делал неожиданные развороты, проскакивал на красный свет. По-моему, мы поставили рекорд нарушения правил дорожного движения.

От Метропарка в Айселине можно было за двадцать минут доехать до Порт-Джервиса, а там арендовать автомобиль. Когда мы приехали, Брутус остался в машине, а Тайриз проводил меня до кассы.

— Вы тут советовали мне уехать и больше не возвращаться, — сказал он.

— Советовал.

— Вам, похоже, надо сделать то же самое.

Я протянул руку на прощание. Даже не взглянув на нее, Тайриз порывисто обнял меня.

— Спасибо тебе за все, — тихо сказал я.

Он разжал объятия, поправил сползшую с плеч куртку и покосившиеся очки, пробормотал:

— Не за что.

И, не дожидаясь ответных слов, нырнул в машину.

Поезд пришел и отправился по расписанию. Я рухнул на сиденье, пытаясь ни о чем не думать. Не получилось. Оглянулся вокруг. Вагон был почти пуст. Неподалеку сидели две девушки. Судя по набитым рюкзакам, студентки. Девицы сплетничали, до меня доносились бесчисленные «ничего себе!» и «представляешь?». Я отвел глаза и заметил на одном из сидений забытую кем-то газету.

Я пересел и перелистнул страницы. На первой красовался портрет попавшейся на магазинной краже старлетки. Я листал дальше, надеясь найти комиксы или спортивные новости, что-нибудь бестолковое, чтобы забить голову. И внезапно наткнулся на фотографию, кого бы вы думали? Меня, собственной персоной! Разыскиваемый преступник. Смешно, как угрожающе я выглядел на темной газетной фотографии. Исламский террорист, да и только.

А потом я увидел это. И мой мир, уже изрядно пошатнувшийся, снова перевернулся с ног на голову.

Я даже не стал читать статью, просто пробежал глазами по странице и наткнулся на имена. Впервые. Имена людей, тела которых были найдены на озере. Одно оказалось знакомым.

Мелвин Бартола.

Не может быть.

Я кинул газету и бросился по вагонам, открывая скользящие двери одну за другой, пока не нашел наконец кондуктора.

— Где будет следующая остановка? — выдохнул я.

— Риджмонт, Нью-Джерси.

— Там есть библиотека?

— Понятия не имею.

Я все равно сошел.

* * *

Эрик Ву привычно размял пальцы и мягко толкнул дверь.

Ему не составило особого труда вычислить двух чернокожих, которые спасли Бека. У Ларри Гэндла были друзья в полиции, Ву описал им защитников доктора и получил фотографии подходящих под это описание парней. Оставалось только перебрать снимки. Через пару часов он наткнулся на фото одного из вчерашних типов. Судя по подписи, типа звали Брутус Корнуэлл. Ву сделал несколько телефонных звонков и выяснил, что работает Брутус на наркодилера Тайриза Бартона.

Легко.

Щелкнул замок, дверь отворилась, ручка стукнула о стену. Удивленная Латиша подняла глаза. Закричать она не успела — Ву оказался быстрее. Он прыгнул к девушке, зажал ей рот и что-то сказал на ухо. Второй человек, видимо нанятый Гэндлом, вошел следом.

— Ш-ш-ш, — нежно прошептал Эрик.

На полу играл Ти Джей. Он поднял голову на шум и сказал:

— Мама?

Эрик Ву поглядел на ребенка и улыбнулся. Освободив Латишу, он опустился на пол. Латиша рванулась было к нему, но второй мужчина удержал ее. Ву опустил свою невероятную руку на голову Ти Джея и погладил мальчика по волосам. Потом повернулся к Латише:

— Как я могу найти Тайриза?

* * *

Выскочив из поезда, я взял такси и доехал до гаража, где арендовал машину. Там же служащий в зеленой форме рассказал мне, как добраться до библиотеки. Я попал туда через три минуты. Риджмонтская библиотека оказалась внушительным кирпичным зданием: окна с цветными стеклами, балконы, башенки. Внутри буковые полки и даже бар. За стойкой на втором этаже я нашел библиотекаря и спросил, можно ли воспользоваться Интернетом.

— У вас есть какие-нибудь документы? — спросила она.

Я протянул ей паспорт.

— Мы обслуживаем только местных жителей.

— Пожалуйста, — попросил я. — Это очень важно.

Я ожидал сурового отказа, однако библиотекарь неожиданно смягчилась.

— Сколько времени вам понадобится?

— Буквально несколько минут.

— Садитесь вон к тому компьютеру. — Она показала на машину за моей спиной. — Это экспресс-терминал. Им может воспользоваться каждый, но только на десять минут.

Я поблагодарил ее и сел. Поисковик «Yahoo!» выдал мне сайт «Нью-Джерси джорнал», самой известной газеты округов Берген и Пассеик. Необходимая дата — 12 января, двенадцать лет назад. Я нашел графу «Поиск» и набил данные.

Оказалось, что на сайте хранится информация только за последние шесть лет.

Черт.

Я снова кинулся к библиотекарю.

— Мне нужно найти статью из «Нью-Джерси джорнал», напечатанную двенадцать лет назад.

— Через Интернет не получилось?

Я замотал головой.

— Тогда микрофиши, — сказала она, вставая. — Какой месяц?

— Январь.

Библиотекарь — крупная женщина с тяжелой походкой — нашла рулон в нужном шкафу и помогла заправить пленку в машину.

— Удачи, — пожелала она.

Я сел и крутанул ручку аккуратно, как на новом мотоцикле. Микрофиша затрещала, продергиваясь через механизм. Каждые несколько секунд я останавливал аппарат, чтобы внимательно поглядеть на текст. Не прошло и двух минут, как появилась нужная мне дата. Статья оказалась на третьей странице.

При виде заголовка я чуть не задохнулся.

Иногда мне кажется, что тогда я явственно слышал скрежет шин по асфальту, хотя на самом деле мирно спал в своей постели за много миль от места происшествия. Рана ныла до сих пор, правда не так, как та, которую нанесла потеря Элизабет. Это была моя первая встреча со смертью, первая большая потеря, такое не забывается. Даже сейчас, двенадцать лет спустя, я досконально помнил ту ночь, хотя события обрушились на нас, будто ураган: предрассветный звонок в дверь; полицейские с бесстрастными лицами, и Хойт среди них; слова сочувствия; сначала шок, потом постепенное осознание случившейся беды; побелевшее лицо Линды; мои внезапные слезы; непонимание мамы; она уговаривает меня перестать плакать; ее до той поры не заметная болезнь берет верх, она говорит, чтобы я перестал вести себя как младенец, утверждает, что все в порядке, потом неожиданно наклоняется ко мне и удивляется, какие большие у меня слезы, слишком большие для такого маленького ребенка; мать трогает одну слезинку, растирает ее между большим и указательным пальцем; «Прекрати рыдать, Дэвид!» — требует она сердито, а так как я не могу остановиться, она начинает кричать и все кричит на меня, чтобы я перестал плакать, пока Линда и Хойт не дают ей успокоительное — далеко не в первый и, увы, не в последний раз в ее жизни. Воспоминания просто взорвались во мне. Прочитав же статью, я испытал очередное потрясение.