class="p1">«Правда? Что именно ты ей пообещал? Нет, подожди, лучше спросить, что, по ее мнению, ты ей обещал?».

Я задумался об этом на мгновение. Что именно думала Биргит? На самом деле я понятия не имел. У меня, конечно, были кое-какие догадки: она говорила мне и писала. Но я не знал.

«Я не уверен, раз уж ты задала этот вопрос. Мне казалось, я обещал, что мы будем вместе навсегда, в конце концов».

«Биргит сказала мне и написала в своем дневнике, что вы оба обязались выяснить. Ничего больше. Она была уверена, как и я, но ты никогда не был уверен. Ты рассказал мне о Дженнифер, и Биргит знала все об этом от тебя и Мелани. Я также знаю о Бекки, гораздо больше, чем Биргит. Я знаю, что ты не уверен. Я принимаю это. Я уверена».

«А что, если ты ошибаешься?» спросил я.

«Тогда мне придется жить со своими решениями. Так же, как и тебе. Так же, как Биргит».

«Я думаю, мы должны пойти и сделать что-нибудь. Давай просто проведем день вместе и будем действовать шаг за шагом».

«Давай тогда пойдем в Гамла Стан и погуляем там. Мы также можем пообедать где-нибудь».

Мы вышли из квартиры и поехали на метро в Гамла Стан. Мы провели день, гуляя, заглядывая в магазины и разговаривая, действительно начиная узнавать друг друга. Я видел Карин как Карин, а она видела меня своими глазами, а не глазами своей сестры. После обеда мы держались за руки, пока шли, — наш первый настоящий близкий контакт за день, если не считать того единственного электрического поцелуя.

Поздно вечером мы вернулись в квартиру. Я пошел в ванную, вышел, чтобы надеть шорты и футболку, и обнаружил, что Карин перенесла мою сумку в свою комнату. Это было довольно ясным признаком ее решения. Я нашел Карин на кухне, работающей над ужином. Она резала мясо для фондю, а мне дала нож и попросила нарезать овощи. Мы работали бок о бок около тридцати минут, а когда закончили, Карин поставила миски с мясом и овощами в холодильник и включила два горшочка для фондю — один с маслом, другой с сыром.

Мы сидели в гостиной и разговаривали, пока ее родители не вернулись с работы. Анника закончила приготовления к ужину и позвала нас к столу. В отличие от предыдущего ужина, разговор за столом был оживленным и веселым. Когда мы закончили трапезу, Анника подала кофе.

«Похоже, вы двое решили свои проблемы», — сказала Анника с улыбкой.

«Ну, мы обсудили проблему, которая у нас была, мама, но для свадебных планов еще рановато!» — хихикнула она.

«Я надеюсь на это, Карин, в конце концов, тебе всего четырнадцать лет!» сказал Ларс с ухмылкой.

«Сначала я должна закончить гимназию», — согласилась Карин.

«Да уж, ты должна!» сказал я с насмешливой суровостью.

«Послушай своего парня, милая!» сказал Ларс.

«Папа, он пока не мой парень. Мы работаем над этим, но это займет много времени. Когда я назову его так, ты будешь знать, что мы преданы друг другу. Сейчас он еще не готов к этому; ему всего семнадцать, в конце концов. И, скорее всего, мы расстанемся на несколько лет».

«Мы с твоей мамой знаем, что это будет трудно. Мы надеемся, что у вас все получится, несмотря на расстояние и ваш возраст».

«Мы тоже», — тихо сказала Карин.

Когда мы допили кофе, мы перешли в гостиную, и я поговорил с Ларсом и Анникой о моей поездке домой, о моих планах на будущее и о том, что я надеюсь вернуться в Стокгольм через два года. Я предложил им провести отпуск в США, но они не знали, смогут ли они это сделать.

«Карин, Стив, мы отнимаем у вас слишком много времени. Пожалуйста, проведите оставшееся время, которое Стив проводит здесь, вместе и не беспокойтесь о нас», — сказала Анника. «Увидимся утром перед уходом на работу».

Карин улыбнулась и встала, взяв меня за руку.

«Спокойной ночи!» — хихикнула она.

«Спокойной ночи, Анника, Ларс. Еще раз спасибо.»

Карин повела меня в свою спальню, а я взял свою зубную щетку и пошел в ванную, чтобы почистить зубы и облегчиться. Когда я вернулся в спальню, Карин ушла в ванную. Я сел на край кровати, ожидая, когда она вернется. Когда она вернулась, она закрыла и заперла за собой дверь и встала передо мной. Она потянулась к подолу своей футболки, но я схватила ее за руку.

«Карин, нам нужно подождать», — сказал я.

«Почему?» — сказала она с ноткой отчаяния в голосе.

«Потому что ты не одобряешь, что я со Стефани, и это тебя беспокоит».

«Я говорила тебе, что ты должен делать то, что должен».

«Я знаю, Карин, но у тебя может быть другая реакция, когда это произойдет на самом деле. По правде говоря, я не знаю, какой будет моя реакция после того, как это случится. Я знаю только то, что это в корне изменит меня. Я не понимаю, как это может быть иначе».

Она помолчала мгновение, а затем сказала: «Ты прав. Это изменит тебя. Возможно, так, как мне не понравится».

«Я боюсь, что это может изменить меня так, что мне это не понравится».

«Тогда зачем это делать?»

«Потому что это правильно для Стефани и для меня. Потому что это ключ к моему будущему. Я знаю, это звучит странно, но это копилось годами, и это должно произойти. Если этого не произойдет, я, возможно, никогда по-настоящему не пойму себя».

По ее щеке скатилась слеза, и я притянул ее к себе.

«Я бы хотел спать с тобой в одной постели и обнимать. Но пока нам не стоит заниматься любовью. Когда мы увидимся в следующий раз, у меня будет гораздо больше ясности. Я не думаю, что связь исчезнет».

«Я так сильно этого хочу», — прошептала она. «Но знаешь что? Если ты будешь со мной навсегда, значит, придется ждать два года, прежде чем мы займемся любовью, тогда, думаю, мне придется смириться с этим».

«Ты не будешь меня ненавидеть?» легкомысленно спросил я.

Она хихикнула: «Никогда!».

Она выключила свет, мы забрались под одеяло, и она прижалась ко мне.

«Ты поцелуешь меня?» — тихо спросила она.

«Да. Один поцелуй».

Наши губы нежно соприкоснулись, а затем разошлись, позволяя нашим языкам соприкоснуться. Ощущения были такими же, как и предыдущим утром — взрывными. Мы целовались нежно, наши языки танцевали вместе около