– Милосердная наложница, ты все-таки пришла!

«Даюн!» – со злостью подумала девушка.

Глаза девушки постепенно привыкли к мягкому свету. Перед ней стоял, по всей видимости, матрос, зажав левой ладонью окровавленное правое запястье. Это был тот самый человек, что напал из темноты. За ним, держась за стену, стоял Работорговец с медным цилиндром в руках. Яркий свет наверняка шел из него. Рядом на большом стуле сидел Чжан Юн.

Евнух Юй убрал за пазуху светильник, достал оттуда же кортик и негромко сказал:

– Господин тиду, не пора ли Милосердной наложнице встретиться с почившим императором?

Все эти годы толстяк мечтал избавиться от последнего ассасина. Гао Фэн и Вэй Бинь пали от ее руки, поэтому Даюн боялся девушку, ведь рано или поздно та пришла бы за ним. И ненавидел, поскольку из-за приказа тиду не мог убить ее раньше. Евнух Юй ликовал, хотя лицо у него оставалось, как всегда, мрачным.

Старик Юн заговорил, медленно вставая:

– Успокойся. Мне нужно задать ей несколько вопросов.

Работорговец не ожидал такого поворота: «Какие еще вопросы? Один удар, и все – Братство ассасинов уничтожено полностью!»

Он был трусом, поэтому опустил голову и сказал:

– Да-да.

Глава Восьми тигров медленно подошел к бывшей наложнице. Ноги ей не связали, поэтому старик остановился на некотором расстоянии. Раненый матрос отошел в сторону.

– Как мой друг Янмин, Шао Цзюнь? – спросил главный евнух.

Та не ответила, а Даюн замер от удивления: «Раньше тиду всегда говорил „эта девка“, а сейчас спокойно обратился по имени. Может, в нем проснулось сочувствие?»

Никто не понимал, о чем думает евнух Чжан, глядя на бывшую наложницу. А думал он о той ночной беседе с Ицином и Янмином. На самом деле старик Юн за свою жизнь убил немного людей. Имеется в виду – своими руками. Все жертвы являлись выдающимися личностями среди своих современников. Решив же покончить со старым другом, он впервые ощутил тоску – Янмин стал первым, кто говорил с евнухом на равных, как будто не замечал его неполноценности. Если бы они объединились, то не было бы в империи или даже в мире союза мощнее. Тем не менее по иронии старый друг оказался главой Братства ассасинов – смертельного врага Белых тигров. Выяснив это, евнух Чжан сразу решил убить его. И вот все получилось. Только радости он не чувствовал, ведь заклятый враг оказался родственной душой. Оставить в живых Шао Цзюнь старик Юн не мог, но хотел в последний раз предаться воспоминаниям.

Глядя в глаза главному Тигру, девушка спокойно сказала:

– Я отомщу тебе.

Тиду горько усмехнулся, подумав: «Достойная преемница Янмина».

– Даже твой наставник не выстоял против моих юйхао.

Хотя на самом деле правда такова: как ни были бы сильны эти создания, они почти не смогли навредить лидеру Братства ассасинов. Поэтому старик ударил друга сам. Пусть он не видел, чем все закончилось, однако не сомневался в смертельном исходе. Несколько печалила тиду мысль о том, что техника Янмина для работы с внутренней энергией умерла вместе с ним.

Правой рукой евнух Чжан достал из левого рукава рапиру. Хотя его внутренние повреждения еще давали о себе знать, но Шао Цзюнь связали руки, из-за чего убить ее не составит труда. Он поднял голову. В его взгляде остался лишь обжигающий холод.

Заметив оружие в руках тиду, Даюн невероятно расстроился: «Господин изначально хотел убить эту девку своими руками…» Он стал убирать кортик обратно в ножны, как вдруг заметил вспышку снаружи. И это не было похоже на молнию. Евнух Юй глянул в окно, и увиденное заставило его похолодеть – в небе повис сигнальный огонь!

Тиду тоже обратил внимание на странный свет. Когда он обернулся посмотреть, корабль задрожал. Ни шторм, ни таран не дают такой вибрации.

На борту находились более десяти матросов, которые уже много лет работали с Работорговцем. В каюте сейчас стояли трое его лучших помощников, еще несколько находились за стеной. Как только глава Тигров взошел на корабль, то объявил, что Шао Цзюнь обязательно придет за ним, затем отправил в каюту лучших матросов для засады, а остальные разошлись по каютам ждать дальнейших приказаний. Шао Цзюнь стояла связанная, потому Даюн даже не думал звать остальных моряков.

Он стоял, опираясь о стену, и почувствовал, как та содрогнулась.

Тиду тоже ощутил мощный толчок под ногами. Он повернулся и посмотрел на Работорговца, как вдруг раздался оглушительный грохот, и в стене образовалась огромная дыра. От такого у всех присутствующих вытянулись лица. Дыра появилась в том месте, где раньше сидел евнух Чжан. Даюн, пошатываясь, сделал несколько шагов вперед, думая: «Проклятье! Неужели на корабле спрятали ящики с порохом?!»

Корабль построили из очень прочного дерева, даже пила не справилась бы с ним. Повредить его можно только взрывчаткой. Однако запаха серы не было.

Вдруг из дыры ногами вперед вылетел человек прямо по направлению к тиду. Старик Юн среагировал мгновенно, выставив вперед рапиру, которая попала в лодыжку нападавшему Тот рухнул вниз, раздался приглушенный стук. По этому звуку евнух Чжан понял: в дыру влетело уже мертвое тело. Пока никто не пришел в себя, из нее выскользнула тень.

В покойном Работорговец узнал своего матроса. Даюна поразила такая дерзость: кто-то использовал подчиненного в качестве оружия против него! А затем он увидел тень, выскользнувшую из дыры и стремительно направившуюся к тиду. Старик Юн решил, что это снова прилетел труп. Для защиты он выставил вперед левую ладонь, поскольку не успел вернуть правую в исходное положение. Вдруг второй «покойник» перегруппировался и направил кулак в сердце главному Тигру.

Чжан Юн оторопел: «Живой!» Он схватил кулак нападавшего, ощутив, насколько тот силен: удар не достиг цели, но на грудь старику будто плеснули кипятком – вот насколько мощная энергия скрывалась в неизвестном. Евнух невольно отступил на полшага, отчасти погасив силу удару. Его техника «Огненного Лотоса» позволяла через удар по точке биения пульса на запястье направить энергию инь – тогда нападающий больше не сможет атаковать. Старик Юн еще не успел выпустить поток из ладони, как ударили по его собственной точке: из-под указательного пальца правой руки противник выбросил крючок, который воткнул в запястье евнуха Чжана, пустив по нему энергию. Глава Тигров понял, что не может продолжать бой, поэтому ослабил руку и снова отступил.

Тиду был очень осторожным человеком. Остановившись у Врат Демона, он не стал расслабляться: помимо дозорного в рубке поставил еще одного на носу корабля. А сев медитировать для исцеления своих ран, сам стал третьим часовым. Поэтому сразу почувствовал, когда