Поскольку на дачу к Платону залезли в конце сентября, так это точно были Мустафа с племянником. Ведь деревенские так рано не лазают. Они, как правило, ждут, пока уедут все дачники-пенсионеры, и воруют ближе к зиме или весной, сразу после схода снега, чтоб не оставлять на нём следы.

А тут в сентябре! Явно воры знали, кто на дачах, а кого, свидетелей, уже нет. Так что точно всё это указывает на Мустафу и его племянника.

Каждому своё! – мелькнула в голове банальная мысль.

Так бы и закончилась эта история, если бы не одно обстоятельство. Надо было всё-таки окончательно решать вопрос с соседями Котовыми и Кошиной об оплате ими давно построенного забора. Но природное стеснение и педагогическое воспитание не позволяли Платону так просто завести такой разговор, прежде всего с престарелыми, с детства уважаемыми им соседями.

Но неожиданное стечение обстоятельств через некоторое время помогло Платону. В конце августа Брониславу Ивановичу исполнилось восемьдесят лет. По случаю юбилея соседа Платон сделал ему традиционный, скромный, но с пользой подарок в виде набора биологически активных добавок.

Во время праздничного визита на дачу соседских сына и внука Котовых Алексея и Константина Платон сфотографировал их всех четверых в разных ракурсах и на разных фонах. Аналогичные фотографии сделали и потомки Котовых, но уже с Платоном.

Поздней осенью, после окончания дачного сезона, его, наконец, осенило.

Тогда он решил под Новый, 2006-ой, год послать Котовым письмо с фотографиями и в нём же затронуть давно наболевший вопрос.

Задумано, сделано. Платон подписал конверт, вложил в него фотографии и дипломатично написанное письмо:

Здравствуйте, Бронислав Иванович и Светлана Андреевна!

Поздравляем Вас с наступающим, Новым, 2006-ым годом!

Желаем Вам здоровья, радости от внуков, успехов в дачных делах, и всего самого наилучшего!

Высылаю Вам фотографии, отснятые мною на даче в день юбилея Бронислава Ивановича.

Дело теперь за Алексеем и Константином.

Надеюсь, что когда-нибудь они, может быть, и мне пришлют фотографии с этого же юбилея, но с моим изображением. Если не забудут, как их папа с мамой и дедушка с бабушкой, а?!

Я на днях подводил итоги дачного сезона и подшивал новые документы в свой архив.

И тут вспомнил и обнаружил, что за Вами есть давний должок. Такой давний, что, пословица «обещанного три года ждут» уже вроде, как и не подходит.

Прошло уже четыре (?) года и пошёл пятый год с того времени (август 2001 года), когда был достроен забор между нашими участками.

А, как говориться: «Уж полночь (то бишь 5 лет) близится, а Германа (денег) всё нет!?».

Пора бы Вам уже и расплатиться за этот забор!

Напомню Вам, что в то время, когда я со своей мамой в её последней в жизни работе доделывал за Вас Вашу часть забора, то Бронислав Иванович предложил мне свои услуги в работе.

На что я возразил, что сделаю, мол, всё сам.

На это он, в свою очередь, спросил: «Но ты ведь возьмёшь с меня деньги за это?». Тогда я ему ответил: «Нет, я с Вас деньги за работу брать не буду!». И не брал. Да, и как договорились, брать не собираюсь.

Но пора бы давно уже заплатить за материальную часть забора (сетку рабицу, столбы без одного и пр.) сумму в 2190 рублей в ценах 2001 года (без учёта инфляции, %, и ставок рефинансирования), согласно калькуляции.

Теперь уже с нетерпением жду от Вас этой суммы.

Если Вы испытываете материальные трудности, то я согласен получить эту сумму по частям, но желательно всю в 2006 году.

С садоводческим приветом!

Всегда Вас уважающий, Ваш сосед Платон Кочет.

Число. Подпись.

Однако быстрого ответа на письмо не последовало.

Прошли уже и Новогодние праздники 2006 года, и день рождения Платона, с которым Котовы всегда поздравляли соседа, а ответа ни письменного, ни устного всё не было. Лишь в начале марта Бронислав Иванович сообщил, что он, безусловно, заплатит, и что об этом ему надо было напомнить ранее.

Тогда, с началом нового дачного сезона, при своём первом приезде на дачу, до слуха Платона донесся обрывок окончания объявления по дачному радио:

– «Список должников весит на доске… почёта!».

Эта забавная оговорка, вызвавшая смех Платона, вынудила его сразу заглянуть на, висевшую у входа, доску… объявлений. И, конечно, среди должников по оплате членских взносов и прочих услуг, как всегда, были его соседи Котовы.

Как же они собираются оплатить долг мне, если у них нет денег даже на обязательные членские взносы? – недоумевал он.

Ну, ладно, поглядим, увидим, посмотрим! – привычным трафаретом пошутил он про себя.

И уже в середине лета того года Бронислав Иванович Котов, специально дождавшись присутствия на даче Платона свидетелей: его жены Ксении и младшей сестры Настасьи, лично принёс ему оговоренную сумму, и попросил, чтобы Платон тут же, в его и их присутствии пересчитал деньги и убрал все в надёжное место.

Эти его подчёркнуто демонстративные, с молчаливым упрёком, действия навели присутствующих на мысль, что принятие данного решения далось соседу нелегко.

На это и рассчитывал Платон.

Он понимал, что разум и дальновидность заставят всё-таки Бронислава Ивановича переступить через путы жадности и мелочности.

Этот демарш соседа тогда вызвал дискуссию между Платоном и женщинами.

Они долго перемывали косточки Котову, вспоминая различные случаи из истории их длительного дачного соседства.

Припомнили даже информацию по телевидению, в которой сообщалось о гибели пенсионера, задавленного в собственном доме свалившимся на него хламом.

Тогда Платон подвёл логический итог обсуждению Котова:

– «Вообще говоря, человек по своей природе во многом – хозяин, накопитель, собственник. Даже пресловутый пролетарий с его, якобы, отчуждённостью от средств производства! Видел я этих бывших гегемонов со своим инструментом! И это вполне естественно! Поэтому постепенно накопленное количество, неважно чего, всегда и везде переходит в новое, другое качество!».

Платон и Ксения неспроста в то время завели и подержали этот разговор.

Младшая сестра Платона, Анастасия Петровна, имела такие же наклонности, как и Бронислав Иванович. Но, в отличие от того, она собирала лишь хорошие и дорогие вещи, пытаясь всё получить бесплатно, ссылаясь на промысел божий. Недаром брат за глаза прозвал сестру: «наша Коробочка».

Настасья Петровна и по сей день не смогла или не захотела выйти из роли самой младшей в семье, которой все были чем-то обязаны: вниманием, ласками, комплиментами, а более всего – подарками и материальными ценностями. Она привыкла всё получать на блюдечке с голубой каёмочкой, в том числе внимание и ухаживание мужчин.