Мальчик сказал:

— Я знаю много лесных сказок.

По лицу Лены промелькнула тень раздражения. Ее отец остановился, так и не дойдя до двери.

— Оказывается, ты умеешь разговаривать!

Мальчик тут же онемел.

— Какие сказки ты знаешь, Алик?

— О Бабе-яге… — прошептал он.

— Хорошо, — сказал мужчина. — В этой сказке события происходят в лесу. Не удивлюсь, если это тот самый лес. Впрочем, я еще не видел здесь ни одной ведьмы, ни одной избушки на курьих ножках. А ты, Лена?

Сцепив зубы, девочка отрицательно покачала головой.

Лицо мальчика пылало так, словно он сидел совсем близко к жаркому костру, разведенному дедом в лесу.

— Я знаю и другие истории, — наконец решился он. — В лесу жили партизаны, а за ними охотились солдаты. Иногда эти солдаты ловили мам и пап, мальчиков и девочек, забирали у них жизни и передавали деревьям.

Отец Лены молчал. Почему-то он выглядел неприятно удивленным, даже огорченным.

— Это было во время зимних войн, — осмелился добавить мальчик.

— В прошлом были ужасные войны, Алик, но они давно закончились.

Он направился к окну, где, словно коврик из волчьей шкуры, лежал Мишка. Рядом стоял книжный шкаф. Присев на корточки, мужчина оказался не выше мальчика ростом, но намного шире в плечах и крупнее. Пальцы его пробежали по корешкам и выбрали одну книгу. Вытащив ее, мужчина подошел к мальчику и хотел сунуть книгу ему в руки, но Алик растерянно отступил назад, и он передал книгу дочери.

— Старая книжка… для маленьких, — пробормотала девочка.

Ее отец перевел взгляд на мальчика у нее за спиной.

— Кое-какие из этих сказок, Алик, довольно жестокие. Народные легенды тоже не отличаются добротой. Их слагали во времена, когда люди не умели писать и еще не знали, что такое книги. И вот семьи собирались по вечерам у очага, снаружи сгущалась тьма, а они рассказывали друг другу о том, что случилось в давние времена.

— Но даже тогда этот лес уже был здесь, — тихо сказал мальчик.

— Леса были здесь всегда, — согласился с ним мужчина.

Он не то погладил, не то потрепал дочь по волосам.

— Тебе есть чему поучиться у друга, Лена. Если бы ты вела себя разумнее, мы могли бы остаться в Бресте.

И он ушел в кухню.

Сверху струился призрачный зимний свет. Солнце словно повисло, зацепившись за верхушки деревьев на горизонте. Там, где солнечному свету удавалось пробиться сквозь снеговые шапки на ветвях, он низвергался вниз каскадами световых пятен. Пятна переползли со входа в барсучью нору на королевский дуб, возле корней которого виднелись воткнутые в землю палки и обглоданные заячьи кости, оставленные на пропитание лесным мусорщикам.

Это не сказка… Это не сказка… Это не сказка…

Старик потянулся и обнаружил, что остался один.

В спальне напряжение спало. Теперь мальчику не надо было лгать и притворяться тем, кем он на самом деле не был. Положив книгу на кровать, Лена открыла ее. Мальчик увидел буквы и черно-белые картинки. Лена водила пальцем под словами, но для мальчика буквы оставались ничего не значащими каракулями. Ему проще было читать сказки леса по коре деревьев или прожилкам листьев.

— А вот и Баба-яга, — сказала Лена, указывая на рисунок сморщенной лесной ведьмы. Волосы ее, словно на бигуди, были накручены на сосновые шишки и желуди. — А вот что осталось от маленьких детей, которых она съела.

— А есть здесь сказки о зимних войнах и Зимнем Короле?

Девочка смущенно улыбнулась.

— Никогда не слышала. Кажется, таких сказок вообще нет.

Мальчик присел на краешек кровати и склонился над книжкой, с интересом рассматривая картинки. Лена продолжала перелистывать страницы.

— Но дед их знает…

— И что?

— А в книге этих сказок нет.

— Есть и другие сборники сказок.

— Но ведь здесь есть сказка о Бабе-яге.

— В любом сборнике сказок она есть. — Поколебавшись, девочка добавила: — Мне не нравятся сказки твоего деда. О чем он рассказывал, когда охотился на оленя?

— О том, как мужчина сбежал из Гулага. Он хотел вернуться к своей девушке в лесу. Другие мужчины, которые сбежали вместе с ним, проголодались и превратились в чудовищ, поедающих друг друга.

При воспоминании об этом мальчика начал бить озноб, такой сильный, словно он оказался на морозе.

— Потом дед рассказал мне историю о том, как мужчина убегал от этих озверевших людей, а деревья послали ему на помощь волков.

Лена захлопнула книжку.

— Мне кажется, твой дед совсем одичал и с головой у него не в порядке. Все это выдумки. Если бы сказки о зимней войне существовали, я бы о них знала. Мама рассказывала тебе сказки?

— Да, но не такие, как дед.

— Вот видишь! Дед рассказывает тебе ненастоящие сказки. В любой сказке должен быть положительный герой.

— В сказках деда есть герой — мужчина, который когда-то был мальчиком.

— А еще в сказках должны быть злодеи.

Мальчик подумал, что злодеем можно считать Зимнего Короля, но когда-то он вроде был на стороне хороших. Злодеями можно считать придворных советников и солдат Зимнего Короля, но те лишь исполняли его приказы. Возможно, злодей — великий ледяной город Гулаг, но злодеи должны быть людьми, а не какими-то местами.

— Я уже устала от сказок, — отбросив в сторону книгу, объявила Лена. — А тебя они еще не достали, а, Алик?

Когда-то дедушкины сказки завораживали мальчика. Он вспоминал тот первый раз, когда приехал с мамой к деду. Лицо старика бороздили глубокие морщины. Мальчик тогда подумал, что он должен знать много сказок и интересных историй. Теперь, впрочем, рассказы деда превратились в назойливых насекомых, которые ночью мешали мальчику спать. Избавиться от них не представлялось возможным.

— Давай поиграем.

Лена, кажется, только того и ждала. Вскочив с кровати, она подбежала к шкафу и выдвинула большой ящик со множеством настольных игр. Мальчик даже вспомнил, как следует играть: надо бросать кубики и ходить фишками. В конце пути кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает.

Наконец девочка выбрала коробочку. На крышке ее был изображен лес куда гуще того, что простирался за окном. По вьющейся среди деревьев тропинке шла девочка в красной шапочке. На плечах — плащ с серебряной пряжкой. В руке зажата корзинка с яблоками и грушами.

— Один из нас будет Красной Шапочкой, другой — волком, — поднимая крышку, сказала Лена. — Лесорубом никто не будет, хотя, вообще-то, это игра на троих.

Мальчик сидел на самом краешке кровати и чувствовал себя так, как если бы сидел на верхушке дерева.