- Тем не менее, счастливыми, - говорю я. - И, по моему, это аргумент в сторону того, что на ее последующее поведение оказывалось влияние.

Конечно, квиззары не единственный вариант даже в этом случае - но из-за особенностей Гиллсоррем - ее нежелания рассказывать об обретении имени, явной смены отношения к Чену, неспособности подключаться к генератору - я все равно больше думаю в сторону своей версии.

- Ничего мы тут не найдем, - Кин перекатывается с мыска на пятку и обратно.

- Почему ты так думаешь?

- Потому что, если ты прав, и она изменилась, она сюда бы не поехала после возвращения. Она поехала бы в свою квартиру.

- Впрочем, даже если нет, тоже могла поехать к себе, потому что тут ей бы все слишком напоминало бы о партнере, - предполагаю я.

- Поехали, - заключил шеф.

Один из криминалистов поехал с нами, и зашел с нами в небольшую квартиру, похожую на мою собственную, в похожем жилом комплексе, и от этого даже немного не по себе.

Похоже, ее забирали в спешке. Терминал не выключен, последнее отправленное письмо - доклад о миссии. Мы переглянулись, и Кин уселся на стул, натянул перчатку и открыл файл. К счастью, личный ключ Гиллсоррем установлен в терминале, и с доступом нет проблем.

Я пристраиваюсь сбоку и читаю у шефа через плечо.

Про то, что миссия была на Латоне-3, мы уже знаем. Ее суть была в достижении договоренности с одним из местных государств о торговле и совместной разработке бесполезных для местных ископаемых. Соседей этого государства окучивали Имперские дипломаты, и об их работе тоже было сказано, а также о важности всеохватывающей оценки ситуации для предотвращения гуманитарных катастроф.

Я морщусь, когда читаю об этом, и хочется выпить или закурить. Я знаю про гуманитарные катастрофы такого толка на собственном опыте, даже не из первых рук.

Отчет скучно и занудно перечисляет все достигнутые официально и неофициально договоренности, фиксирует некоторые псионические наблюдения Гиллсоррем, но тут явно нет ничего интересного: все интересное лежит в мельком упомянутом визите Имперцев вместе с послами соседей. Они могли передать что-то ей? Завербовать?..

Я перегибаюсь через плечо Кина и тыкаю в эту строку пальцем. Он кивнул.

- Да. Ничего необычного, но это возможная точка соприкосновения.

Мы просматриваем все контакты, все последние диалоги - но Гиллсоррем не общалась с друзьями ни во время миссии (что нормально), ни после возвращения (что нормально только частично).

- И ничего больше. У меня такое чувство, что я начинаю чуять твою крысу тоже, - пожаловался Кин. Мы вышли из квартиры Ларинель, оставив криминалиста докапывать там возможные инкриминирующие пылинки и соринки, и Кин, отойдя от меня немного, снял респиратор и с наслаждением закурил.

- У нас еще есть зацепки, - я смотрю на комм практически ровно в тот момент, когда там всплывает раздраженное сообщение.

Инки: ВОПРОСЫ

Точно. Вопросы.

Я открываю мобильный чат ВеХи и начинаю на память набрасывать те пункты, которые помню из эвалюации.

Инки: Ты спятил? Никто не станет заполнять столько. Максимум ПЯТЬ.

Может, он и прав. Я отбираю, с люфтом, четыре самых важных, отправляю снова.

Инки: Я не нанимался за тебя думать. В следующий раз я позволю тебе сесть в лужу.

Фраза выглядит раздраженной, но тут совершенно точно написано, что наше сотрудничество будет продолжаться. Впрочем, во имя всеобщего спокойствия, я оставляю свои комментарии при себе.

- Зацепка? - уточнил Кин, даже не пытаясь с такого расстояния подглядеть в экран. Впрочем, я подозреваю, что он прекрасно умеет читать меня безо всякой телепатии.

- Думаю, у нас скоро будут обе ссылки для сбора данных. Сколько нам нужно времени, чтобы организовать рассылку от Минздора?

- Примерно три часа. пятнадцать минут мы будем объяснять Кольбейну зачем нам это надо, потом он полтора часа будет объяснять своему коллеге, зачем нам это надо, потом это еще раз поплутает по подраздедлениям, а потом за еще пятнадцать минут какая-нибудь “девочка” из тех, на кого все сваливают, быстренько все разошлет.

- Оптимистично, - кисло отвечаю я. - У нас как раз примерно три часа до конца рабочего дня. Думаю, нам пора начать объяснять Кольбейну, чтобы, если что, успеть пройти эти этапы сегодня. У нас, кажется, маловато времени.

- Поехали обратно, - Кин выключил свою сигарету и натянул обратно респиратор.

- Думаешь, тебе стоит ходить к Старику сегодня?

- Кто сказал, что я к нему пойду?

Я надеюсь, что это буду не я, потому что я все еще не совсем вернулся к прежнему отношению после истории Джаи, но, вероятно, я надеюсь напрасно.

Управление встречает нас развернутой на два экрана картой Тайрены и видеосвязью с Дипикой на третьем.

- Привет, ребята, - помахала она нам рукой и отвернулась, чтобы прокашляться. Болезнь, видимо, не так быстро отпускает ее, как Кина, этот-то сегодня при мне уже и не кашлял вовсе.

- Я надеюсь, вы уже поймали Этого?

- А вы нашли что-то интересное? - вопросом на вопрос ответила она. - Потому что от Гиллсоррем нам прислали только старые генсканы, которым дофига лет, из ее профилей, а тело уже все.

- Как-то слишком быстро, нет? - Кин занял свое место и сложил руки на груди, покачиваясь на стуле.

- У нее нет близких родственников, - сказала Айка. - И дальних особо тоже нет.

- Последняя в двух семьях, и все такое, - добавила Дип. - Ее прадеды, которые и организовали ее рождение, уже довольно давно мертвы - не дожили даже до ее выпуска.

- Печально, - прокомментировал Кин. Ему явно не очень весело, но, кажется, не из-за грустной судьбы Гиллсоррем.

- Кстати, Иль? Ты так и не рассказал, как получил свое имя.

- Ты про то, что нас с Мейли зовут одинаково? - отзываюсь с охотой.

- Погоди, почему это одинаково?

- Иль и Мейли - два сокращения от одного и того же имени. Причем Мейли - более распространенное.

- Да ладно?

- Да ты что, - деланно удивляюсь я. - Ты даже не чекала нас?

- Небеса Святые, а зачем?

Я принимаю свой лучший оскорбленный вид.

- То есть, тебе даже не интересно было?

- Нет, просто я с тобой дружу, а не исследую, - ответила Дип почти обиженно. - А профиль читал Кин, мне-то зачем? Ты расскажешь, если хочешь, чтобы я что-то знала, а совать всюду нос я люблю только по делу.

Я растроган - в самом-то деле, потому что претерпеваю тут некоторый треш от человека, который меня, как раз, исследует. Пристально копается в моем прошлом, включая не самые светлые и не самые приятные случаи, и подсовывает мне напоминания о них далеко не в самые удачные моменты. Хотя, это с какой стороны посмотреть: вероятно, критические удары по критическим точкам являются частью программы экспериментального исследования. Он-то уж точно давным-давно раскопал все на свете и про Мейли, и про Фирит, и все остальное в моей жизни, что оставило хоть какой-то документальный след.