– Но как же, все во дворце об этом говорят… Его величество сам лично его нашел. Очень достойный молодой человек… и красивый… Ведь королеве нельзя быть одной. Как вы оставите наследников, если будете незамужней?

– И как же зовут этого достойного молодого человека? Говори! Слуги всегда больше всех знают, потому что все время подслушивают чужие разговоры! – добавила я, вспомнив оказавшуюся шпионкой Энни.

– Его зовут Клаус Майер, госпожа… – пролепетала устрашенная девушка и попятилась, явно еще больше перетрусив от моего выражения лица.

У меня на миг потемнело в глазах, а виски словно сдавило железным обручем. Такого я никак не ожидала услышать. Клаус Майер… Выходит, он в самом деле познакомился со мной не случайно. Его ко мне подослали!

А та посылка… Конфеты с приворотной магией. Его ли это была личная инициатива или Майера подговорили так поступить, чтобы привязать меня к нему? Чтобы я воспылала к этому мужчине магически наведенной болезненной страстью. Чтобы только обрадовалась возможности выйти за него замуж и не сопротивлялась принятому за меня решению, которое совпадало бы с моим собственным, как я бы считала, желанием.

Если бы Доминик Винтергарден не проверил конфеты, сейчас все могло быть по-другому… Он спас меня. Спас от навязанной судьбы, к которой меня едва не приговорили.

Дверь вдруг открылась, и в комнату заглянула узколицая тощая женщина, одетая лучше, чем положено прислуге, – должно быть, та самая распорядительница.

– Вы еще не готовы?! – пронзительно заверещала она, всплеснув руками. – Его величество вызывает вас к себе, госпожа! Немедленно помоги ей одеться! – прикрикнула на горничную эта неприятная особа. – И закрой окно! Занавески же намокнут!

Я стиснула зубы. Хотелось рвать и метать, но, чтобы выйти из всей этой передряги, надо держать в себя в руках. И встретиться с королем, чтобы сказать, что я не стану его преемницей и уж тем более не выйду замуж за Клауса Майера.

И вообще, я уже замужем и люблю своего супруга!

– Переоденусь, когда вы отсюда выйдете, – произнесла я.

Распорядительница неохотно послушалась, а я развернулась к трясущейся как осенний лист служанке, которая принялась робко расстегивать крючки на моем платье. Спустя несколько минут я была надлежащим образом одета, причесана и даже припудрена, чтобы скрыть бледность и темные круги под глазами – следы бессонной ночи, далеко не первой за последнее время. После чего горничная повела меня за собой по запутанным дворцовым коридорам.

Я думала, что наш путь лежит в королевскую спальню, раз уж его величество болен, но меня привели в кабинет. Монарх восседал в кресле с компрессом на лбу. Вид у него был действительно нездоровый, но не сказала бы, что умирающий. В кабинете также находились мой дядя и еще один человек – по виду лет сорока, высокий, сухощавый, с ног до головы облаченный во все черное. Он был мне незнаком, но сразу же не понравился.

– Это господин Ратцингер, придворный маг, а это моя племянница Эрмина Моргенштерн, – представил незнакомца дядя. – Эрмина! Что ты встала в дверях как статуя, поприветствуй его величество подобающим образом!

– Похоже, она попросту растерялась, – хмыкнул король. Взгляд его маленьких, заплывших жиром глаз перебегал с меня на придворного мага, который напоминал хищную птицу с острым клювом и ростом превосходил всех в этой комнате. – Не каждый день узнаешь о своем счастье! В таком юном возрасте стать королевой! Ты ведь этому рада?

– Нет, не рада, – отозвалась я. – И давайте начистоту. Я не буду королевой Ангориана и не выйду замуж за Клауса Майера. У меня уже есть муж. Его зовут Доминик Винтергарден. И мы поженились во всех именах и рождениях, о чем вам ваши шпионы наверняка не сообщили. Ах да, еще кое-что – нас поженил лично правитель Элхорна.

– Замолчи, дерзкая девчонка! – выкрикнул дядюшка. – Простите ее, ваше величество! Она не в себе!

– Я доверяла вам… Считала вас своим вторым отцом, – проговорила с горечью. – А вы меня предали.

– Ты еще скажешь мне спасибо, – отозвался родственник.

– Оставь нас, – приказал ему король.

Когда дядя вышел за дверь, монарх развернулся ко мне.

– Ну что ж, раз ты так хочешь, поговорим начистоту. Все могло быть иначе, съешь ты те конфеты, но у меня был и запасной план. Сядь, разговор будет долгим.

Я заняла стул у самого выхода. Присутствие Ратцингера нервировало. Я бы предпочла, чтобы он тоже вышел, но, похоже, придворный маг являлся доверенным лицом короля.

– Вот что, Эрмина. В ближайшее время тебя представят народу как будущую королеву. Затем сыграют твою свадьбу с Клаусом Майером.

– Когда вы это решили?

– Давно. Ты с самого начала была той, кому я планировал передать корону. Просто раньше ты не могла об этом узнать, а сейчас самое время.

– Значит, когда всех убивали… кузена Данториуса и остальных, то я… Я могла не волноваться за свою жизнь. Опасность мне вовсе и не грозила. Вы расчищали путь. Для меня.

– Правильный вывод, – кивнул его величество.

Теперь я понимала, почему моя обостренная интуиция не кричала о том, что меня могут убить в ближайшее время, как других кандидатов на престол Ангориана. Я не чувствовала истинного страха перед опасностью. Ее не существовало.

Но сейчас… сейчас мне стало по-настоящему страшно.

Теперь было ясно, почему мой отец в свое время предпочел уехать из столицы в дальнюю провинцию и держаться подальше от королевского дворца. Он наверняка доподлинно знал, какое это гнусное, порочное место. Жаль, что в итоге отцу все же не удалось меня укрыть.

– Зачем это все? Почему именно я? Чем вам другие кандидаты на трон не угодили?

– Потому что ты особенная, Эрмина.

Я вздрогнула. Во мне снова всколыхнулись смутные подозрения. Неужели все – эти убийства претендентов на корону Ангориана, запугивания, что и со мной может случиться то же самое, мой временный переезд в Элхорн – было проделано с одной целью?..

– Все дело в магии, так?

– А она неглупа, – усмехнулся король, переглянувшись с Ратцингером. Тот, по-птичьи склонив набок голову, пристально изучал меня. – Может, ее дяде не следовало так уж усердно ее учить. Женщинам вообще образование ни к чему. Но что теперь об этом говорить…

– Как же, по-вашему, я управляла бы страной, будучи необразованной?

– Управлять страной? А кто тебе сказал, что ты будешь этим заниматься? Нет, Эрмина, твой долг будет состоять вовсе не в этом.

– В чем же тогда? – спросила я. Руки дрожали, но я старалась не показывать своего страха и нервозности. Получалось с трудом. – И что вы сделаете, когда я еще раз скажу, что отказываюсь от этого долга, каким бы он ни был? А также от престола и замужества, которое вам вздумалось для меня организовать.