– Поделись.

– По квартирам пошарила. Вещей там много. Даже шубы есть. Просто тащить одна побоялась. Объемные, наткнешься на кого – не убежишь. И вот еще, макароны. А хлеб весь сгнил. И крупу какие-то жучки погрызли. Откуда они только берутся? Холодно же!

– Специальная порода. Морозоустойчивый радиоактивный жук, – Борис рассматривал банки, решая, какие припрятать на будущее, а какие съесть побыстрее.

– Мы тоже скоро радиоактивными станем, – Оруаль устало опустилась на один из матрацев. Раздеваться она не стала. Что будет зимой, когда сейчас уже так холодно. – Ты-то как?

– Ерунда. Нашел несколько бутылок, и все. Минералка, лимонад, даже пиво есть. Срок годности – до следующего января. Можем с ним Новый год справить.

И оба поневоле вздохнули. Думалось ли когда о таком празднике? Однако, что жизнь вдруг наладится, уже не верилось. Может, где-нибудь в европейской России все и обстояло иначе, а здесь полностью властвовало лишь право сильного. Может, даже в оккупации было бы лучше. Если оккупантами выступили бы американцы или хотя бы японцы. Только никаких вражеских солдат и близко не было. Ни натовских, ни китайских. Случайные собеседники передавали ходившие сплетни, будто краткая война являлась мировой, и все успели отбомбиться по всем, после чего цивилизация благополучно скончалась. Если же и осталась в какой-нибудь Африке, вряд ли кто нападал на Черный континент, так она даже до Катастрофы цивилизацией могла называться условно. Ни демократии, ни развитых производств.

Оставался вопрос: откуда случайные люди знают о происшедшем Армагеддоне? Никакой информации не было, новостные каналы загнулись одновременно с нанесением взаимных ударов, даже несколько ранее, и расстояния сразу увеличились настолько, что никакой вестник не сумеет добраться до здешних краев. Основные события все равно происходят не здесь, а в той же Европе, в Штатах, в Москве… Здесь край света, дальше только океан.

Макс слухам верил. Брат с сестрой не сразу, но пришли к тем же выводам. Элементарная логика: местная власть могла погибнуть или сбежать, однако центральная обязательно бы озаботилась судьбой пострадавших земель. Прислали бы если не спасателей, так хоть каких-нибудь инспекторов, узнать обстановку, наметить перечень дел. Раз по истечении времени подобного не случилось, следовательно, центральной власти в России тоже нет. Но если страна проиграла, что, в общем-то, неудивительно, тогда объявились бы представители победителей. Иначе к чему наносить удары? Надо же захватить бесхозные территории! Ладно население, хотя, по мнению Оруаль и Бориса, гуманизм и демократия неразделимы, но есть же полезные ископаемые, наконец, сами просторы тоже для чего-то могут потребоваться.

Никого. Ни своих, ни чужих, ни даже китайцев. Похоже, катастрофа действительно мировая, и когда все закончится, сказать невозможно. Надо выживать самостоятельно. Месяцы ли, может, и целый год. Пока жизнь не наладится в других краях и оттуда не прибудет помощь. Ясно же: здесь никто с ситуацией не справится. Простые жители существуют сами по себе, а над ними вдруг появившиеся из небытия банды, только и умеющие собирать дань да вступать в бесконечные разборки друг с другом. И второй вопрос: надолго ли хватит запасов, даже если обойти все квартиры, дачные участки, отыскать мифические склады, и прочее, прочее, прочее… Новых подвозов до установления порядка ждать не стоит, а без них рано или поздно, но наступит полный афедрон.

Наверно, Макс был прав и в другом. В предложении по возможности скорее перебраться в деревню. В ту самую, где проживают его родственники. Чужих поселяне любить окончательно перестали, к себе старались не принимать, если верить все тем же слухам. Но тут уж верилось всем. С чего кормить лишние рты? Каждый выступает за себя, а на прочих – плевать.

Беда заключалась в одном – нужная деревня лежала по другую сторону Амура. Не важно, что далеко. По крайности можно как-нибудь пройтись пешком. Вдоль дороги, чтобы не заблудиться, обходя населенные места. За несколько дней как-нибудь добраться можно. Даже ночевки в лесу не страшны. Хищников вроде не водится, а комфорта все равно нигде не найдешь. Но как переправиться через реку? Моста нет, все плавсредства исчезли еще в первую ночь, а вплавь – так вода ведь наверняка радиоактивная. Это если не считать ширины, которую тоже надо каким-то образом преодолеть. Да еще переправить груз – не в белье же потом вышагивать по тайге! И есть-пить что-то надо, и чем-то укрываться в походе.

Хоть жди зимы, когда встанет лед. Но реально ли проделать весь путь в морозы?

– Жаль, отца с нами нет, – вздохнул Борис.

Отец сейчас казался детям чем-то надежным, несокрушимым, способным найти выход из любой ситуации. Только жив ли он сейчас?

Оруаль не ответила. Зачем говорить очевидные вещи? Еще бы сказал, мол, следовало находиться на даче под Москвой. Самой столице наверняка досталось, а вот подальше…

Но какой толк в мечтах?

Вдруг лицо Бориса напряглось. Парень явно прислушивался к чему-то. Оруаль попыталась уловить хоть какой-нибудь звук, но не смогла. Однако брату она доверяла и потянулась за складным ножом, словно тот мог помочь в случае серьезных осложнений. Тут не помог бы и какой-нибудь толедский кинжал, если бы таковой имелся в наличии, а уж навороченная игрушка… Но если ничего иного нет…

Борис тоже покосился в угол, где среди хлама лежала арматура. Увы, серьезного оружия компания найти так и не смогла. Не очень много его было в городе, а имеющееся уже явно прибрали к рукам другие.

Теперь уже и Оруаль слышала тихие приближающиеся шаги. Сюда кто-то шел, и этот кто-то был явно не одинок.

Мгновения были весьма неприятными. Пока судьба миловала от нежелательных посещений, но, видно, везение не может длиться вечно. Самое плохое: войдут сейчас какие-нибудь братки, попадались на улицах города таковые, и не раз, что тогда делать? У них-то стволы имеются, а от пули арматурой не отобьешься. Влипли…

Теперь шаги звучали сравнительно отчетливо. Кто бы ни шел, он точно знал маршрут и конечную цель. Борис не выдержал напряжения, нагнулся над металлическим прутом, и тут дверь приоткрылась. За ней появилась довольная физиономия Макса. Но проходить парнишка не стал, чуть повернулся назад, пропуская кого-то вперед.

Напряжение сменилось растерянностью, а последнее – радостью. В помещение зашли Джан и Илья, еще один парнишка, бывший в компании в тот роковой день. Оба перемазанные, одетые грязновато и просто, но такие родные…

Когда очень долго не видел никого из родных, то даже шапочный знакомый покажется ближайшим другом. А тут и не такие шапочные, все-таки ребята давно были знакомы по Интернету.

– Вот тут мы и живем, – по-хозяйски объявил Максим. – Есть еще две пары комнат. Без окон, но так лучше. Мы одну церковь обшарили, свеч набрали – на год хватит. Так что бросайте сумки и располагайтесь.

И только после прозвучавших слов Оруаль подскочила к подруге по виртуальным беседам.

– Джан! Ты откуда?

Девочки обнялись. Как бы ни был надежен мужской коллектив, однако хочется иметь рядышком представительницу своего пола. Надо же порою поговорить о своем, о женском. Во многих вещах парни разбираются слабо, а другие им даже не интересны.