— Хочешь, я прижму тебя и вырву осколки?

— Нет.

— Тогда дай мне свою ногу. Потому что они выйдут наружу, нравится тебе это или нет, Кейтлин. Ты в агонии, и твоё состояние не улучшится, если ты не позволишь мне сделать это.

— Это ещё одно из твоих многочисленных умений, не так ли?

— В своё время я залечил много ран… побольше и похуже, чем эти, так что я знаю, что делаю.

Она настороженно посмотрела на него. Насколько она знала, в этом шприце было достаточно анестетика, чтобы полностью вырубить её. Но если бы это было то, чего он хотел, он бы просто сделал это. Боль была мучительной и усиливалась с каждой минутой, и она знала, что если не разберётся с этим, то всё равно потеряет сознание. Кроме того, чем больше Кейн был сосредоточен на ней, тем меньше он осознавал бы, что происходит снаружи. И уж точно не было никакой пользы в том, что она не могла ходить, не говоря уже о том, чтобы сражаться или защищаться.

Она неохотно поднесла к нему ногу и вцепилась в подушки, неуверенно наблюдая за ним.

— Отвернись, — сказал он.

Она отвернулась и закрыла глаза. Она почувствовала, как игла вошла под кожу, и втянула воздух. Слёзы навернулись в уголках её глаз. Её колено подогнулось, когда она вздрогнула от боли, но он крепко держал её лодыжку. Её нога быстро онемела. Она думала, что не сможет почувствовать, как он вытаскивает стекло, но она чувствовала. Ощущения заставили её поморщиться, но то, что она испытывала, было не более чем неприятной болью. Он бросил осколки в крышку коробки один за другим, а затем снова прочистил её пятку. Его руки были нежными, сильные пальцы действовали ловко, нанося антисептик. В завершении он наложил повязку на её ногу.

Она изучила внимательность в его глазах. От его взгляда её сердце пропустило удар. Она снова опустила глаза, когда он закончил, и положил ногу себе на колени, потирая её, чтобы восстановить кровообращение.

— Что ты планируешь делать?

Он отодвинул аптечку в сторону и сделал глоток воды, пристально глядя на неё, как будто раздумывал, говорить ли ей.

— Чтобы спасти твою жизнь, Макс и Роберт должны публично признаться в своей роли в убийстве Араны. Они очистят имя моей сестры и запятнают имя Ксавьера и всё, за что выступает ваша драгоценная организация. И пока это происходит, Ксавьер будет с нами.

— С нами? Для чего?

— Чтобы я мог убить его.

Её сердце бешено заколотилось.

— Зачем тебе моя душа?

— Потому что её хочет потрошитель душ. Когда я говорю, что они маниакальны, я имею в виду именно это. Ему нужно будет закончить родовую линию, которую он начал. Если я доберусь до твоей души раньше него, я смогу заставить его выполнять мои приказы.

— Какие приказы?

— Простая смерть слишком хороша для Картера.

Она в ужасе уставилась на него.

— Ты собираешься натравить потрошителя душ на Ксавьера? Так вот почему ты так долго ждал? Потому что знал, что он вернётся?

— Семь лет — небольшая цена, которую приходится платить.

— Но как ты узнал об этом? Как ты узнал, что эта тварь придёт за мной?

— Агенты по всему округу задавали много вопросов после того, как была убита твоя мать. Макс и Роб провели несколько собственных частных допросов. Во время их допросов просочилось, что они подозревали, что твой отец был убит тем же самым.

— Они сказали мне, что не верят в это.

— Похоже, у них вошло в привычку лгать тебе, не так ли? Во всяком случае, мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что это было, по описаниям — астральное тело исчезло, душа не успокоилась. Есть только одно существо, которое может это сделать.

— Значит, всё это время ты просто ждал? Если бы я не выследила тебя, ты бы всё равно пришёл и выкрал меня прямо из моей комнаты, не так ли? Ты идеально рассчитал всё это по времени, — она нахмурилась. — Какая досада, что ты идёшь не за теми людьми.

— Семь лет, Кейтлин. Я бы не стал тратить семь лет на предчувствия.

— Нет, но очевидно, что ты попался на лжи.

— Эти ликаны не лгали Джаску. И Джаск не лгал мне. Если бы он верил в их вину, он бы передал их мне, а не поощрял их задержание. Решимость и справедливость: главная цель каждого лидера. Как я уже говорил тебе, мы эффективно решаем проблемы по-своему. Он ничего не выиграет, подставляя агентов.

— Они этого не делали, — отрезала она, шокировав саму себя собственной горячностью. — Если бы они остались в стороне и позволили этому случиться, это сделало бы их монстрами. А люди, которых я люблю, не монстры.

Кейн мимолетно задержал на ней взгляд, затем поднял аптечку первой помощи, вставая.

— И как, по-твоему, ты собираешься убедить Макса и Роба признаться? — спросила она.

— Как я уже сказал, это единственный способ спасти твою жизнь. Я собираюсь сказать им, что если они признаются, я спасу тебя от потрошителя душ.

— Они тебе никогда не поверят.

— Это будет их выбор. Но думаю, они рискнут.

Он шагнул на кухню.

Кейтлин заставила себя подняться на ноги и, прихрамывая, направилась к нему. Она схватилась за стойку, когда головокружение взяло верх. Она смотрела, как он убирает аптечку первой помощи в один из шкафов. Её руки дрожали. У неё разболелась голова.

— И тогда ты всё равно убьёшь меня? Так всё будет?

Она уставилась на него в повисшей тишине.

— Или ты позволишь потрошителю душ убить меня. Ты не можешь помочь мне, потому что не можешь убить потрошителя душ, потому что он нужен тебе, чтобы убить Ксавьера. И ты не сможешь убить потрошителя потом, потому что его уничтожение высвободит душу Ксавьера — что сводит на нет всю цель твоего использования потрошителя душ в первую очередь, а не убийство его собственной рукой. У меня нет никакого способа выпутаться из этого, не так ли?

Проходя мимо неё, он мимолетно встретился с ней взглядом, не нуждаясь в подтверждении сказанного.

Сердце Кейтлин сжалось, в животе образовалась пустота. Он посмотрел ей в глаза с высокомерием, свидетельствующим о том, что он всё ещё может добиться успеха, несмотря на то, что сказал ей правду, несмотря на то, что дал ей все основания снова закрыть для него своё сердце. Но он был прав — это было то, что она едва ли контролировала. Её сердце отзывалось без её согласия на то. Даже