великолепно и логически правильно. Поэтому… Игорь Васильевич, кто у нас будет заниматься проектированием такой станции? Насколько я знаю, такие электростанции строятся не очень быстро, так что начинать строительство нужно уже завтра. Лаврентий Павлович, вас я попрошу подобрать начальника строительства, предоставить товарищу Пономаренко перечень необходимых материалов для строительства… не только электростанции, но и всех объектов жилищного назначения и соцкультбыта. Я уверен, что страна все это — я имею в виду жилье и все прочее, кроме собственно электростанции, обеспечит товарищам физикам уже в этом году. А когда товарищи физики обеспечат нас… и себя электричеством… и дополнительным плутонием… Кстати, Лаврентий Павлович, вы уже второй месяц не рассказываете, что у нас творится с доставкой продукции товарищей физиков потребителям…

Разговор этот состоялся еще в конце мая, а в начале июля — после разговора с Владимиром Николаевичем Лаврентий Павлович был готов ответить на этот вопрос. Весьма подробно ответить…

После того, как Лаврентий Павлович подробно обрисовал Николаю Семеновичу ситуацию с «доставкой продукции потребителю», товарищ Патоличев по очереди посетил несколько предприятий ВПК — и начал свой тур с Реутова:

— Владимир Николаевич, насколько я понял, у вас уже есть двигатель для мощной ракеты, и я прошу вас вкратце рассказать, почему вы готовы собственно ракету изготовить минимум за два года. Не рассматривайте мой вопрос как попытку надавить на вас или как какую-то угрозу, мне просто нужно кое-что понять, чтобы верно планировать дальнейшее развитие страны — а какие-то технические детали меня особо и не интересуют.

— Если нее вникать в технические детали… В начале века цена самолета на три четверти состояла из цены мотора к нему. Во время войны моторы стали в десятки раз дороже тех, что были на заре авиации, но в цене самолета моторы составляли уже процентов двадцать, а то и десять. Потому что современный самолет — это не мотор, к которому как-то приделали крылышки, а сложная машина, но способная сделать в десятки раз больше, чем какой-нибудь «Фарман». С ракетами все еще сложнее, ведь в ней нет пилота и для того, чтобы она полетела куда нужно, требуется сложнейшая автоматика. С тем ускорителем, который использовался при испытаниях двигателя Бондарюка, системы управления как таковой вообще не было — это была именно бочка с топливом, прикрепленная к трем двигателям — но и она обошлась очень недешево, ее мое ОКБ разрабатывало почти полгода. Ведь нужно было не просто железную бочку сварить, а изготовить очень непростые баки, которые выдержат исключительно едкие химикаты внутри, разработать и изготовить трубопроводы, по которым эти химикаты попадут в двигатель, придумать систему, гарантирующую, что все двигатели будут работать с одинаковой тягой и одинаковое время. И многое другое — но сама эта бочка с двигателями — это еще не ракета. Ее задачей было просто разогнать полезную нагрузку весом в двадцать две тонны до определенной скорости — а вот направление разгона определяла уже эта нагрузка. Так что если мы из этих двигателей хотим сделать ракету, то все вышеперечисленное и еще очень многое из того, что я не упомянул, нужно проектировать заново — а это требует и времени, и средств. К тому же, я считаю… инженеры в моем КБ считают, что именно эти двигатели для серийной ракеты не подходят, слабоваты они подучаются. Товарищ Глушко сейчас трудится над улучшением их характеристик, но заранее предсказать, сколько эта работа может занять времени, просто невозможно…

— То есть вы хотите сказать, что вы и сами не знаете, когда у вас может получиться ракета и получится ли она вообще, так?

— Не совсем. Мы можем практически гарантировать, что какая-то ракета получится через два года. Но предсказать ее параметры заранее можно лишь весьма приблизительно. Сейчас мы можем сказать, что ракета сможет донести полезную нагрузку от полутоны до тонны на расстояние от четырех до шести тысяч километров, и попасть в круг диаметром от трех до десяти километров.

— Что-то не очень метко…

— Зависит от аппаратуры наведения, которую смогут к тому времени разработать другие институты. Институты, на которые мы ни малейшего влияния не имеем. Лаврентий Павлович, конечно же, обещал нам всячески помогать — но, к сожалению, во многих случаях мы и представить не можем, какая помощь может таким институтам потребоваться. Потому что мы, авиастроители, разбираемся в том, как строить летательные аппараты — а вот в той же системе астроориентации… я, например, как и любой другой инженер в нашем КБ, даже понять не в состоянии, как этот прибор может увидеть звезды на дневном небе…

— Ну что же, в целом картина понятна. Теперь давайте рассмотрим вопросы, касающиеся уже вашей работы. Как на предприятии обстоят дела с жильем для работников, хватает ли в Реутово школ, детских садов, ясель… и если ли на предприятии свой пионерский лагерь и дома отдыха для сотрудников? Ваши пожелания об этом, или еще что-то, что я упускаю…

В Казани Николай Семенович осмотрел завод, очень внимательно осмотрел строящийся новейший бомбардировщик. И задал Петлякову тот же вопрос про жилье и соцкультбыт. Его на самом деле очень интересовало как скоро получится обеспечить людей нормальными условиями жизни, причем интересовало не абстрактно, а совершенно конкретно. Программа, начатая еще при Сталине, предполагала увеличение строительства жилья в полтора раза каждый год в течение пяти следующих лет — и на Украине под его руководством программу выполнять получалось, а вот в остальных республиках не очень. Поэтому Николая Семеновича на самом деле больше всего интересовало, что могут сделать предприятия ВПК для того, чтобы планы все же выполнялись — а сделать-то они могли довольно много. Потому что все срывы планов объяснялись вовсе не тем, что «народ плохо на стройках работал», а тем, что стройкам просто очень многого не хватало. С кирпичом и цементом было в целом неплохо, а вот с разной арматурой… Не хватало, причем катастрофически, водопроводных труб — но с этим заводы ВПК помочь почти не могли. Не хватало стекла оконного — и здесь эти заводы кое в чем помочь были в состоянии. А еще не хватало простых водопроводных кранов — и вот с этим…

Владимир Михайлович, после некоторых размышлений, на вопрос генсека ответил так:

— Здесь, в Казани, мы практически ничего сделать не сможем — я имею в виду, в достаточно серьезных объемах. Но если направить определенные, довольно умеренные, средства в Зеленодольск… там товарищи с различными гидроприводами справляются великолепно, и опыт у них есть