– Да, хоть кто-то из них не предал меня, – с горечью ответила я, вспомнив о герцоге Бургундском.

Человек, называвший себя Последним Рыцарем Короля, еще раз осмотрел ночной лагерь крестоносцев. На входах у рвов стояли арбалетчики и сержанты, но он прошел мимо них, словно призрак, неслышно ступая по земле. Теперь он стоял возле одной из палаток и рассчитывал, сколько времени займет ожидание. Он знал, что сейчас, в ночи, двое бедуинов скользят так же неслышно по лагерю, вооруженные широкими и длинными ножами, чтобы обезглавить одного из верных баронов короля. Последний Рыцарь прислушался, немного двигая головой вправо и влево, словно ловил звук. Его глаза в прорезях маски блестели от лунного света. Ночь была слишком яркой, их могут заметить. Рыцарь посмотрел на луну недовольно, словно она ему мешала, и снова прислушался. Его рука протянулась к поясу, где висело оружие, он пригнулся и накрылся плащом. В этот же миг легкие облачка чуть приглушили лунный свет, и две тени бесшумно скользнули между шатров. Они прошли мимо него, он поднялся следом и оглушил коротким ударом сложенных кулаков идущего вторым бедуина. Тот встряхнул руками и упал беззвучно, словно подкошенный. Первый обернулся и, увидев, что его товарищ падает, побежал прочь. Последний Рыцарь, не спеша, достал веревку с навязанными на нее железными грузиками и, раскрутив, метнул в сарацина. Веревка настигла убегающего, обвилась вокруг его бедер и колен, и тот упал. Руками он принялся освобождать себя от пут, но Рыцарь уже был рядом. Таким же точным и четким ударом, он лишил сознания свою добычу. Потом он развязал бедуина, убрал путы и достал обычную веревку. По очереди он отнес тела к пальме, что стояла рядом с шатром герцога Бургундского, того самого барона, которого намеревались убить бедуины, и привязал их к дереву. Когда он закончил, один из бедуинов начал приходить в себя.

– Запомни, – сказал ему незнакомец, и бедуин в ужасе отшатнулся, увидев перед собой безликую маску. – Меня зовут Последний Рыцарь Короля.

15 ноября донна Анна Висконти явилась к архиепископу с визитом. Тот вновь принял ее сразу, проводил в кабинет и, усевшись за стол напротив, сказал, что готов узнать, в чем причина ее визита.

– Причина в письме, которое вы прислали мне, Ваше Преосвященство.

– Это было неделю назад, – поднял брови архиепископ. – Чем вы были так заняты, что соизволили прийти только сегодня?

– Я была тяжело больна, и к тому же мне нужно было время, чтобы обдумать то, о чем вы написали.

– Вы приняли решение?

– Да, Ваше Преосвященство.

– Вы согласны уйти в монастырь?

– Нет, Ваше Преосвященство.

– Тогда не понимаю, зачем вы явились сюда, донна, – архиепископ стукнул пальцами по столу, выражая нетерпение.

– Ваше Преосвященство, я прошу вас выслушать меня. Дон Висконти мне глубоко безразличен, и я не испытываю никакого чувства привязанности к этому человеку. Та сцена, что произошла во дворце, на самом деле не имела отношения к… интимной жизни. Дон Висконти намеренно выставил меня в столь позорном свете перед остальными. Его задумка удалась – даже вы поверили больше слухам, нежели моим словам. Но я думаю, что впала бы точно в такое заблуждение, если бы на моем месте оказалась другая женщина. Я хочу развода с ним именно потому, что слишком много произошло в нашей семье событий, поставивших под угрозу мое доброе имя. Я хочу отделиться от этого человека. Если вы поможете мне в этом, Ваше Преосвященство, то я хотела бы сделать значительное пожертвование церкви за то, что она не безразлична к бедам людей.

– Возможно, я мог бы помочь вам, – сказал архиепископ. Все то время, пока говорила донна, он рассматривал ее и все больше понимал, что ему понадобится еще много времени и усилий, чтобы уничтожить эту женщину. Донна была одета скромно, голову плотно облегала накидка, и пока она говорила, глаз не поднимала. Только он ей не верил. – Но на это понадобится много времени. А через несколько дней я выступаю вместе с королем в поход. Вам придется ждать здесь, в Дамьетте, много месяцев, прежде чем мы вернемся обратно, только если…

– Только если – что?

– Но такая женщина, как вы, вряд ли отважится на такое…

Донна Анна подозрительно посмотрела на архиепископа, стараясь ничем не показать своего недоумения.

– У меня сохранились ваши поручительства, я мог бы походатайствовать перед легатом за вас, связаться с Римом, при условии, конечно, что вы будете прислушиваться ко всем моим советам, но… – архиепископ развел руками, – вам придется долго ждать, пока мы вернемся из похода. Единственное, что я могу предложить вам – это последовать за мной и королем в поход.

– Но… – донна Анна побледнела, – но ведь король сказал, что они не берут женщин и детей, и…

– Это так. Но я объясню королю вашу ситуацию, и я уверен, что смогу убедить его разрешить вам недолгое участие… если, конечно, вы не испугаетесь трудностей…

Донна Анна задумалась. Если она не сможет получить развода, ее пребывание в Дамьетте будет бессмысленным, если же она пойдет в поход, то, возможно, ей улыбнется удача, а еще там ее точно не смогут постричь в монахини, она выиграет время.… Но, соглашаясь, она тянет за собой в опасный путь своих друзей.

«Она испугается, – думал архиепископ, глядя, как мрачнеет лицо Анны. – Попалась в клетку, как птичка!» На случай, если донна останется, у него уже был готов прекрасный план ее тайной переправки на Кипр, где есть один монастырь, где она могла бы провести остаток своей жизни, к счастью для нее, довольно короткий.

– Хорошо, – ответила донна Анна. – Если это единственный способ получить развод, я согласна.

В темных холодных зрачках архиепископа она заметила странный блеск, он резанул по ней взглядом и кивнул:

– Идите. Я поговорю с королем.

– Донна Анна! – Вильям вошел в залу и увидел, как Катрин, в расшитом золотом темно-синем платье, с завязанными белым платком глазами, придерживая подол, неверными шагами идет по зале. Вокруг нее бегал, смеясь, принц Филипп, держа в руках маленький колокольчик. Донна Анна стояла чуть поодаль в белом, цвета слоновой кости сюрко с длинными рукавами, не застегнутыми на руках. Золотые незамысловатые узоры на платье поблескивали в солнечном свете. Она тоже держала в руках колокольчик. Ее волосы, выгоревшие на сильном солнце, стали еще светлее и приобрели еще более насыщенный золотой оттенок. Сейчас толстые пряди ее волос были легко переплетены нитками жемчуга и ниспадали на плечи, прикрытые прозрачной накидкой, которая придерживалась на голове золотой диадемой. Две девушки были так хороши в этой солнечной зале, что Вадик не стал их прерывать, понимая, что они его не услышали.

Колокольчиком раздавался смех Катрин, которая пыталась поймать юркого мальчика, словно веселый ручеек, заливался маленький принц, бегая вокруг нее и хватаясь за ее синее платье. Донна Анна время от времени отвлекала Катрин, если принц оказывался в опасности, ее смех звучал приглушенно и немного грустно.