с последствиями, а не с причинами. Смотрим вниз, когда надо смотреть вверх. И если поднять взгляд с первой ступени, на самую вершину, то сразу станет ясно, на чем нужно сосредоточить наше внимание. И тогда высота каждой ступени перестанет восприниматься, недостижимой

— Я не понимаю, что вы скрываете за этой странной аллегорией, — нахмурилась я.

— Все довольно просто, — мой «дядюшка» говорил медленно, как будто бы вслух обдумывал мысль, которая пришла ему в голову, — сейчас вырисовывается такой расклад сил: с одной стороны ваш свекр, господин Первый советник, который готовит заговор, с целью сместить короля с трона; с другой его сын, который сейчас играет против отца, мешая ему осуществить задуманное. На самом деле даже неважно по какой причине Адрей Бокрей пошел против отца. Важно то, что все наши проблемы — это последствия этого противостояния. А значит решать их надо не здесь, внизу, а там, наверху.

В его словах был резон. Я постучала пальцами по столешнице, анализируя сказанное и пытаясь вычленить из хаоса мыслей, хотя бы какую-то идею... Иногда мне казалось, что я даже вижу ее хвостик... или тень... но она ускользала от меня, как юркая рыбка.

— Мам, — фыркнул насмешливо Лушка, — выходит, что мы и господин Первый советник хотим одного и того же — прогнать Грегорика с трона! Мы с ним прям, как союзники! — звонко расхохотался он.

Мы переглянулись... А ведь он прав.

Глава 11

Род Форт говорил верно, не надо решать каждую проблему по отдельности, надо рассматривать ситуацию в целом. Наш новый план был гениально прост: зачем идти по камням, перелезать через овраги и совершать подвиги, если есть огромная река, которая несет свои воды как раз в туда, куда мы стремимся? Нужно просто сесть на плот...

И именно это мы и собирались сделать.

Я решила задержаться в Среднем городе на несколько дней. Во-первых, соскучилась по Лушке и хотела провести с ним побольше времени. А, во-вторых, надо было предупредить гильдию вязальщиц, что мои секреты находятся под защитой. И за их незаконное использование они должны будут заплатить большие штрафы промышленникам, то есть мне. Господин Эддий будет рад, он давно мечтал о том, что мы ввяжемся таки в войну гильдий.

Ночевать я отправилась к себе. У Жерена, конечно, тоже хорошо, но дома лучше. К тому же Селеса в своей беременной горячке стала совершенно невыносима. Снова слушать ее рассуждения о предназначении женщин и о том, что из-за меня ее дочь набралась вредных идей, было невмоготу. Она мне, конечно, подруга, но иногда я от нее устаю.

До дома мы добрались без приключений, хотя я немного нервничала и постоянно выглядывала в окно, чтобы не пропустить слежку, если она вдруг будет.

Услышав, что мы вошли, мои домашние поспешили в гостиную, чтобы приветствовать меня. И оказалось, я страшно по ним соскучилась. И они тоже. У господина Элдия даже глаза заслезились, а Нюнь так жалобно выл, что я сама чуть не заплакала. Только Алис держался немного в стороне и широко улыбалася, но когда я его обняла, с облегчением выдохнул и прошептал, мол, очень рад, что вы снова дома. А вот Дишлан смутился и покраснел так сильно, что мои домашние не смогли сдержать смешки. Даже Род Форт, на которого все остальные поглядывали с некоторой опаской, улыбнулся, хотя страшно не одобрял подобной фамильярности.

— Мам, куда твою сумку нести? — Лушка с тех самых пор, как узнал, что я проведу несколько дней с ним, сиял, как начищенная гринка. — К тебе в комнату?

— Нет, — улыбнулась я сыну. Я не хотела никому доверять королевские кубки, даже Жерену, хотя он предлагал, забрала все с собой. — отнеси в кабинет. И, господин Род Форт, — обратилась я к «дядюшке», — мы можем побеседовать с вами наедине? У меня остались кое-какие вопросы, которые я хотела бы задать лично вам.

— Разумеется, — кивнул он и посторонился, пропуская меня вперед.

— Мам, но уже поздно! — Лушка, смотрел на меня с жалостью. — Ты же устала, может быть вы поговорите завтра?

Я улыбнулась. Приятно, когда о тебе заботятся. А если это твой собственный сын, то приятнее втройне. Ибо гордость распирает и за него, и за себя. Значит не такая уж я плохая мать, раз смогла воспитать такого хорошего ребенка.

— Нет, сынок. Никогда нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — тем не менее отказалась я от отдыха. Завтра слишком много дел. А мне еще нужно время, что обдумать ответы, которые я получу от герцога Форента, который скрывается под маской Рода Форта.

— Очень хорошие и правильные слова, — согласился со мной он. — И, господин Лукий, пожалуй, я возьму на себя смелость напоминать вам об этих словах вашей матери, когда вы в очередной раз станете лениться.

— Я не ленюсь, — буркнул Лушка и сбежал прочь, оставив сумку на кресле в кабинете, до которого мы дошли во время беседы.

— Ленится, — ответил мне Род Форт, хотя я его и не спрашивала. — господин Лукий слишком непоседливый ребенок, ваша светлость Отсюда его неусидчивость и нежелание заниматься науками. А уж эти его друзья из подворотен, — он недовольно нахмурился, показывая свое отношение к приятелям Лушки. — На вашем месте я запретил бы подобные отношения. Дружба с простолюдинами не пойдет ему на пользу.

Я закрыла дверь кабинета, молча обошла застывшего посреди герцога Форента и присела на диван, показывая, что наша беседа будет неформальной.

— Ваша светлость, я смотрю на эту дружбу немного с другой стороны. Дети очень быстро вырастут и станут взрослыми. И у моего брата будут люди, готовые идти за ним хоть на край света. Готовые рисковать жизнью ради своего короля. Готовые подставить плечо в трудный момент. А уж какого сословия они будут — это не так важно. Тем более, мы с вами на собственном опыте прочувствовали, что титул — это не знак качества. Очень часто люди, обладающие титулом, не самые хорошие, а кое-кто, вообще, не считает предательство неприемлемым для аристократа, — я вздохнула. Лушка был прав, я страшно устала. И разговор, который мне предстоял был очень нелегким. — Скажите, ваша светлость, император в курсе, что вы живы?

— Разумеется, — герцог растянул губы в искусственной улыбке. — Я не мог скрыть