Оказалось, что подарками, будь то камень, зажигалка или невероятная харизма, их наделил один и тот же человек. Каждый из них по той или иной причине искал встречи с ним. Но все их потуги разбивались о неприступную стену бюрократии. И вот тут-то хилому и незаметному Кроту выпал шанс проявить себя, показать свою значимость. Он вполне резонно предположил, что раз однажды их общий благодетель пришел на развалины древнего храма, то не исключено, что он вернется туда еще раз. Крот исходил из историй про маньяков. Ведь из книг и фильмов всем известен тот факт, что преступник всегда возвращается на место преступления. Кроме того, самого Крота со страшной силой тянула обратно на руины. И… к его немалому удивлению, друзья его поддержали.

Тем же вечером они отправились на руины. Спотыкаясь в сумерках, они шли к своей цели. И когда розовое небо окрасилось в темно-синий цвет перед друзьями возник храм. Странное волнение растеклось по их телам. Словно они шли на эшафот. Но он сулил им не столько наказание, сколько избавление. Их шаги стали реже и осторожнее, словно они шли по тонкому льду. Крот шел впереди. Он провел друзей по тому же маршруту, по которому пришел первый раз. У заветной колонны он остановился. Все его чувства обострились. Он ощущал жаркое дыхание друзей на затылке, вдыхал носом вековую пыль, слышал стрекот крыльев ночных насекомых. В голове его вертелся лишь один вопрос: «Что если там никого нет?» Казалось, вся его жизнь вела к этому мигу. Стоит ему повернуть, и его прошлая жизнь прекратиться. Вот только, что будет дальше? Перерождение или вечная тьма? Это не важно! Самое страшное, что их никто не ждет, и они продолжат свое жалкое существование, которое еще хуже вечной тьмы. Крот знал, что друзья разделяют его страх. Он собрался с силами, вдохнул и сделал шаг.

Чудо ожидало их! Божественное явление, не иначе! В свете полной луны, что лился через сохранившийся витраж, стояла неясная фигура, облаченная в балахон. Золотистый ангельский свет лился из-под него, не давая рассмотреть лицо или иные отличительный черты.

Дэш превратился во внимание. Он просматривал сцену словно в замедленной съемке, изучая каждый кадр. К сожалению, как бы он ни старался, так и не смог разглядеть лица под капюшоном. В конце концов, это всего лишь воспоминание, а не путешествие во времени.

Балахон сорвался с места и подлетел к друзьям. Поочередно заглядывал каждому из них в лицо и нашептывал свою злую волю. К Кроту он подлетел в последнюю очередь. Крот купался в чистом ангельском свечении, лившемся на него. Но вместе с тем, он сопротивлялся потоку грязных и жестоких картин, заполняющих его разум. Как? Как его благодетель может требовать от него такое? Безусловно, это самое малое, что он может сделать. И, конечно же, это ради благого дела. Это его долг, обязанность. Малая жертва ради великих свершений. И все же, это убийство!

Балахон отлетел в сторону предоставляя возможность Кроту самому решать. Кроту было стыдно подводить друзей. Но решиться он на такое не мог. Он искренне надеялся, что это проверка, испытания. А если нет, то пусть высшие силы услышат его и пошлют ему знак. И они услышали! Балахон вернулся на прежнее место. Он парил в лунном свете. Его полы развевались на ветру словно лепестки орхидеи. Зачарованный этим зрелищем Крот поднял глаза вверх – к витражу, через который лился свет. Вот он – знак! Узор на витраже полностью совпадал с тем, что был на подаренном ему камне!

«Да уж! Знак, что надо!» – горько усмехнулся Дэш.

Как мало надо скорбным умом, чтобы ступить на путь зла. Дэш наблюдал чудовищную картину. Как несколько хороших друзей, пускай не очень приятных людей, вошли в старый храм, и остались в нем навсегда. А взамен них в мир явились мерзости, несущие боль и страдания.

И ведь оказалось, что Крот не злодей, а просто наивный ведомый дурачок, оказавшийся не в той компании. Но это не отменяет его поступков. Точнее поступков той мерзости, в которую он превратился. А призраки все еще не стремились разорвать его. И пускай. Ночь эта мерзость все равно не переживет. Дэш удовлетворился этим малым фактом.

Дэш оставил Крота и повернулся к Фитилю. Призраки методично дело свое дело. Их можно было разделить на два типа: уродливые мертвецы-палачи и души-призраки, что теряют изначальный облик помогая первым. Их «тела» меняли пропорции, конечности удлинялись, зубы становились больше и острее. Дэш смирился с мыслью, что он не ангел мести, не ангел смерти, да и вообще не ангел. Но ему дана власть привести к ответу всякую Мерзость причастную к смерти его близких и любимых людей. Почему именно ему, почему именно их – он не знал. Да и должен ли? Кесарю – кесарево, а Божие – Богу. Дэш развернулся и пошел прочь. На душе стало легче. Сравни удовлетворению, от того, что нашел в себе силы не убить их самолично. И если это не прощение, то справедливость уж точно.

XXIX

Это был унылый вид. Серая земля и такое же серое небо.

И на этом фоне возвышались незаконченные дома из серого кирпича черными проемами вместо окон. Словно груды черепов с пустыми глазницами. Многоэтажные здания возвышались посреди леса. Весна еще не до конца вступила в свои права, и голые деревья не могли скрыть безжизненную панораму небольшого квартала-призрака. Даже трава имела, какой-то неестественный безжизненный цвет. Этакое урбанистическое кладбище несбывшихся надежд.

Несмотря на то, что несколько домов жилого комплекса были уже сданы, а большая часть находилась в стадии активного строительства, люди покинули его. Что странно, вместе с домами оставили ржаветь и строительную технику, которая хоть была и не нова, но в рабочем состоянии. Именно она не позволила лейтенанту проехать вглубь комплекса.

Прошла уже уйма времени, как он упустил сначала Луну, а затем и Дэша с предполагаемыми убийцами. Непроницаемое небо не позволяло определить время, а часы Форда разбились в момент аварии. Мир замер в предрассветных сумерках.

Форд попытался рассчитать утраченное время, восстанавливая в памяти предшествующие события. Что было не просто, в голове что-то гудело с момента первого столкновения.

Больше всего времени он потратил на ожидание своих коллег, вызванных по рации, прежде чем она «сдохла». Несмотря на то, что пострадал один из сотрудников, прибыло только двое молодчиков – один толстый, второй еще толще. Настолько же бестолковых, насколько наглых. Они наотрез