Масштабы российской операции были таковы, что к концу выборов российское Агентство интернет-исследований могло охватить миллионы американских избирателей через их аккаунты в социальных сетях. Последующее расследование Facebook выявило 470 контролируемых Россией аккаунтов, которыми с января 2015 по август 2017 года в совокупности было сделано 80 000 постов с охватом примерно в 126 млн человек. Также использовался Twitter, и в настоящее время компания идентифицировала 3814 контролируемых Россией твиттер-аккаунтов, которые контактировали примерно с 1,4 млн человек. Русские также управляли сетью ботов, запрограммированных на распространение сообщений в Twitter. Для Facebook Агентство закупило 3500 политических рекламных объявлений, в том числе одно с изображением Клинтон и надписью: «Если однажды Бог позволит этой лгунье войти в Белый дом как президенту, то этот день станет настоящей национальной трагедией». Поскольку российская кампания оказалось в результате протрамповской и антиклинтоновской, то реклама ее аккаунта в Instagram, якобы с названием «Новости чаепития», даже просила американцев помочь им «создать патриотическую команду юных сторонников Трампа, загрузив фотографии с хештегом #KIDS4TRUMP».

В то время как российская кампания в социальных сетях разворачивалась внутри США в целом, специалисты по кибератакам из двух различных подразделений ГРУ взламывали сети, используемые в избирательной кампании Клинтон, в том числе сети Комитета по выборам в Конгресс демократической партии США и Национального комитета Демократической партии (DNC). Это дало хакерам доступ к электронной почте и документам волонтеров и сотрудников избирательной кампании Клинтон, в том числе к документам председателя кампании Джона Подесты. Из сетей были украдены сотни тысяч документов. Летом 2016 года в разгар президентской кампании ГРУ начало организовывать утечки украденных материалов через вымышленных интернет-персон, специально созданных ради попыток замаскировать собственную роль. Так, сайт «Гуччифер 2» делал вид, что все это работа одинокого румынского хакера, а сайт «Утечки DC» стремился помочь журналистам, индексируя различные части украденных материалов, отсортированных по именам жертв интернет-травли. Дополнительные вбросы были осуществлены через Wikileaks, что привело к тому, что Трамп, как известно, публично прокомментировал использование Клинтон ее личного почтового сервера, добавив: «Эй, Россия, если ты слушаешь меня, то я надеюсь, что ты сможешь найти пропавшие 30 000 электронных писем. Я думаю, что ты, вероятно, будешь щедро вознаграждена нашей прессой». Это резко контрастирует с более поздним заявлением тогдашнего директора ЦРУ Майка Помпео о том, что он рассматривал Wikileaks как враждебную разведслужбу и утверждал, что Wikileaks действует согласованно и из единого центра. Примерно через пять часов после заявления Трампа сотрудники ГРУ впервые нанесли удар по серверам личного кабинета Клинтон. Русские действительно слушали Трампа.

В третьей части кампании офицеры из одного из подразделений ГРУ, взломавшие сервера Национального комитета Демократической партии, использовали доступ к электронной почте для фишинга. Это было сделано ради доступа к компьютерам, принадлежащим управлениям по выборам, государственным секретарям и тем американским компаниям, которые поставляли программное обеспечение и иные технологии, связанные с проведением президентских выборов 2016 года. Потенциально это давало им доступ к программному обеспечению для регистрации избирателей и электронным избирательным участкам, особенно в колеблющихся штатах. И потенциальные атаки в случае победы Клинтон могли бы послужить основанием для юридического оспаривания результата, поскольку факт вмешательства в выборный процесс со стороны Клинтон был бы очевиден. Такие вызовы легитимности победы запятнали бы ее первые 100 дней президентства.

Последней формой российского вмешательства стала серия контактов между чиновниками, работавшими на предвыборной кампании Трампа, и частными лицами, связанными с российским правительством. Эти лица предлагали помощь в избирательной кампании, а также приглашали в Россию. Участники кампании Трампа считали, что им удастся склонить электорат на свою сторону с помощью российских связей в предоставлении «грязи», то есть материала, наносящего ущерб Клинтон, – и дальнейшего анонимного вброса украденных электронных писем. В обмен на эту услугу российский контакт предложил руководителю предвыборной кампании Трампа Полу Манафорту передать Трампу российский мирный план для Украины, который помог бы России укрепить контроль над восточной Украиной. В свою очередь Манафорт поделился с россиянами данными внутренних опросов о ходе предвыборной кампании. Несколько человек, связанных с кампанией Трампа, позже были уличены расследованием Мюллера во лжи и удалили относящуюся к делу переписку, чтобы скрыть масштабы этих контактов с Россией.

Пагубным примером легкости, с которой социальные сети распространяют ложные истории, была теория заговора, получившая название «Пиццагейт»[190]. В социальных сетях распространился слух о том, что взломанная электронная переписка демократической партии содержала закодированные сообщения, из которых следовало, что соратник Хиллари Клинтон был вовлечен в тайное общество педофилов, состоящее из важных представителей демократической партии, осуществлявших сексуальное насилие над детьми в подвале вашингтонской пиццерии «Комета пинг-понг». Эта история стала вирусной и, конечно, включала в себя утверждения о том, что ее скрывают власти «глубинного государства». Изображения в социальных сетях были соответствующими – фото Хиллари Клинтон, наложенное и размещенное рядом с другими изображениями, в том числе фото пиццерии, должно было ассоциативно указать на ее вину. Твиты и другие публикации сторонников Трампа из числа консерваторов правого толка подлили масла в огонь, ссылаясь на подразумеваемый скандал. По-видимому, количество таких ссылок добавляло правдоподобия этой истории – которая, само собой разумеется, была сфабрикованной фальшивкой от начала до конца. Этот эпизод имел почти трагический финал, когда вооруженный пистолетом мужчина ворвался в пиццерию, чтобы спасти предполагаемых жертв жестокого обращения. Подобное демонстрирует силу таких историй в социальных сетях: подвала в пиццерии не было, да и детей спасать не пришлось. Они тоже отсутствовали.

Урок эпизода с «Пиццагейтом» заключается в том, что постоянное повторение некоей истории в различных новостных изданиях, блогах или других социальных сетях создает у зрителя ощущение знакомства и повышает к ней степень доверия. Даже после того, как неправда развенчана, – чувство, что это было на самом деле, сохраняется. Подобная история может возрождаться раз за разом в пропагандистских целях. Например, российское интернет-издание «Новости» год спустя (сентябрь 2017 года) разместило историю о жестоком обращении с детьми в США, что само по себе является хорошим средством привлечения внимания зрителя. Их трансляция закончилась следующими фразами: