Он нашел нужный дом, поднялся на второй этаж. Его встретил мистер Таг, высокий, мрачноватого вида джентльмен, который частенько сам, скинув пиджак, кроил материю. Китти, в отличие от Арчера отдававшая предпочтение более смелым силуэтам, жаловалась, что в костюмах от «Таг бразерс» все мужчины выглядят как отставные капитаны полиции. И она не грешила против истины, поскольку основной контингент клиентов ателье составляли массивные господа с суровыми лицами стражей правопорядка. Их широкие талии мистер Таг с явным удовольствием облачал в отменного качества темную материю. И на брюках Арчера мистер Таг всегда прибавлял в поясе лишний дюйм, не допуская мысли о том, что человек, который мог позволить себе его цены, ограничивал себя в еде. Арчеру нравилась неспешная, умиротворенная атмосфера ателье, которое словно перенеслось в современный Нью-Йорк из далекого спокойного прошлого.

Величественными жестами, словно совершая обряд крещения, мистер Таг касался мелком мягкого твида нового пиджака. Оглядывая себя в трехстворчатом зеркале, Арчер ощущал легкость и свободу. Пиджак нигде не тянул, не ограничивал движения, поэтому режиссер заранее знал, что носить его он будет с удовольствием. Мистер Таг не жаловал подложные плечи и армирование полосками плотной ткани. «В моих костюмах заседают на советах директоров и ходят в приличные рестораны, — говорил он. — За «Нью-Йоркских гигантов»[56]в них не играют». Многие клиенты ателье настаивали на том, чтобы их хоронили в костюме, пошитом мистером Тагом. Возможно, ему это и льстило, но в разговоре он об этом никогда не упоминал.

— Мистер Спинелли, — позвал мистер Таг, закончив примерочное священнодействие, — мистер Спинелли, вас не затруднит подойти сюда? — Он повернулся к Арчеру. — Мистер Спинелли — наш новый старший закройщик, мистер Арчер. У него, к сожалению, есть одна-две вредные привычки, ведь раньше он работал в универмаге на Пятой авеню, уж не будем упоминать, в каком именно… — в голосе слышалось осуждение, — но мы стараемся избавить его от них.

— А что случилось со Шварцем? — спросил Арчер, оглядывая свои отражения в зеркалах. Шварц, невысокий, худенький, в толстых очках, умел как-то по-особому, очень нежно прикасаться к ткани. Он работал в «Таг бразерс» больше тридцати лет. Арчеру Шварц пошил с десяток костюмов, не обменявшись с ним и сотней слов.

— Мы похоронили Шварца на прошлой неделе. — Мистер Таг вздохнул. — Два года назад у него обнаружили рак легких. Он работал чуть ли не до последнего дня. Утром мы закрыли ателье и пошли на похороны. Вы когда-нибудь бывали на еврейских похоронах?

— Нет.

— Варварство. Все мужчины в шляпах. Женщины кричат, как баньши.[57]Шварц был отличным закройщиком. Незаменимым. А вот и мистер Спинелли. — Мистер Таг обернулся к высокому, смуглому, седовласому мужчине, вышедшему из соседней комнаты. — Это мистер Арчер. Я бы хотел, чтобы вы взглянули на пиджак.

Мистер Спинелли задумчиво обошел Арчера, словно размышлял, покупать ему сей экземпляр или нет.

— Плечи, — наконец изрек он. — Чуть низковаты.

— Мистер Арчер любит низкие плечи. — В голосе мистера Тага слышался укор.

— В таком случае пиджак отличный. — Мистер Спинелли дал задний ход. Арчер мысленно пожалел нового главного закройщика, которому теперь предстояло конкурировать с идеальным призраком молчаливого Шварца. Мистер Спинелли поклонился и отбыл.

— Вы понимаете, о чем я. А ведь дальше будет хуже. — Мистер Таг вздохнул. — С каждым годом костюмы будут становиться все уродливее и дороже. Повышается все, кроме качества. Если через десять лет мы сможем сшить костюм под заказ, это будет счастье. Профессия портного уходит в небытие. Люди смирились с тем, что их одевают машины. Я боюсь, мистер Арчер, что еще при вашей жизни внешне один человек не будет отличаться от другого, словно одевались они в одном месте. Уже сейчас невозможно найти портных. Старики вымирают, новых не появляется. Все польские евреи, которые знали, как шить, перебиты немцами. Англичане… — Мистер Таг возвел очи горе, думая об англичанах. — Они не эмигрируют… а там у них социалистическое правительство. Разве социалист может отличить хороший шов от плохого? Разве он понимает, какая материя добротная, а какая нет? Молодые американцы… — Мистер Таг вновь вздохнул. — Они презирают эту профессию. Они предпочитают за меньшие деньги работать в автомобильной мастерской или на заводе, чем сидеть и учиться шить. Они поворачиваются спиной к открывающимся перед ними возможностям. Они считают ниже своего достоинства сидеть в красивом, теплом, уютном ателье и шить мужской костюм. Признаюсь вам, мистер Арчер, иногда мне хочется плюнуть на все и уйти на покой. Костюм будет готов на следующей неделе. Я вам его пришлю. — Он устало улыбнулся и направился в приемную, где уже ждал отставной полковник, пролистывая английские журналы, которые каждое утро аккуратными стопками выкладывали на большой дубовый стол.

Арчер прошел в маленькую кабинку, задернул шторку, неторопливо переоделся, думая о молчаливом мистере Шварце, отошедшем в мир иной, о перебитых портных, об упрямых молодых американцах в рабочих комбинезонах, о мрачном будущем, в котором не найдется места индивидуальному пошиву одежды. «Надо бы мне быть поаккуратнее с этим костюмом, — решил Арчер, бросив последний взгляд на пиджак, который он уже повесил на плечики. — Кто знает, когда у меня будут деньги, чтобы заказать новый?»

Время поджимало, и Арчер поспешил к катку в Рокфеллеровском центре, где его уже ждала Элис Уэллер.

Оделась она, как обычно, безвкусно. Ярко-красная юбка, слишком короткая для ее полных ног, толстила Элис и совершенно не сочеталась с бесформенным невзрачным меховым жакетом. Поверх чулок она натянула красные шерстяные носки и в результате выглядела как жалкая пародия на девочку-подростка. И уж конечно, Элис абсолютно не смотрелась на фоне стройных, красиво одетых девушек, кружащих по катку в коротеньких юбочках. Как всегда, Арчер мысленно выругал себя за то, что все это заметил. Элис стояла у бортика, следя взглядом за медленным и неуклюжим Ральфом. Одного взгляда на этого долговязого подростка с серьезным, очень бледным лицом хватало, чтобы понять, что спортсменом ему не быть. Из динамиков лился венский вальс, и Элис не услышала, как Арчер подошел к ней. Несколько секунд он смотрел на ее лицо, на котором отражались любовь к сыну и гордость за его успехи. «Что бы ни случилось, — подумал Арчер, прежде чем коснуться плеча Элис, — я обязан защитить эту достойную стареющую женщину и ее неуклюжего серьезного сына».

— Элис, надеюсь, тебе не пришлось долго ждать.

— О нет. — Она повернулась, ее лицо осветила неуверенная улыбка. — Мне так нравится наблюдать за Ральфом. Помаши ему рукой.

Арчер помахал. Ральф попытался ответить тем же и едва не упал.

— Он катается гораздо лучше. — Голос Элис переполняла любовь к сыну. — Через несколько лет станет мастером.