А потом приходит страх. Он начинается с привычки запираться в ванной, когда купаешься. Посмеиваясь над собой, щелкаешь замком и только тогда возносишься в нирвану мыльной пены и прочих процедур. И дверь в ванную заперта. Смешно, конечно, а все же.

А потом в какой-то момент садишься в машину и думаешь: надо бы проверить тормоза, и вообще. Мало ли. И все равно не веришь себе. Не веришь, а страх растет. Потому что замечаешь то, что раньше проходило мимо внимания. Слова, взгляды, смех, случайные, казалось бы, вещи, но они укладываются в определенную систему.

И когда осознаешь размер угрозы, тогда уже поздно пить боржоми, надо что-то делать. Но как раз это самое сложное и есть. Потому что приходит понимание: все, что сейчас идет наперекосяк и грозит рухнуть, убив обломками тебя, – дело твоих рук. Результат ошибки, которую уже нельзя исправить.

А потом раздается звонок, и хорошо знакомый голос говорит:

– Приезжай завтра, мы с ребятами поохотиться решили, присоединяйся.

И этому голосу отказать нельзя. И потому, что некогда ты совершил то, чего делать нельзя, но поздно, ничего не вернешь. И остается только подчиниться, думая при этом, как бы уцелеть, и понимая, что уже никак. Разве что голос, диктующий из трубки, умолкнет навсегда. Куда там приглашение, на охоту? Ну-ну.

* * *

Очень сложно войти в дом, куда ты принесла беду.

Майя боится смотреть на друзей. Они с Максимом проходят в гостиную и садятся на диван. Молчание осязаемое и тревожное, Панфилов постукивает пальцем по столу, сосредоточенно о чем-то думая. Майя же боится шевельнуться. Она пообещала не убегать, но как быть?

– Самое смешное, что этих дурацких камней в кукле может и не быть. – Валерия решила разрядить обстановку. – Вот такая канитель и переживания, а их там не окажется, мы же не видели, есть они или нет.

– Это вы не видели, а я видел.

Павел достал из кармана что-то маленькое и положил на стол. Казалось, это звезда упала с небес и засияла чистым голубоватым сиянием.

– Что твой Сильмарилл, блин! – Ника осторожно тронула бриллиант пальцем. – Леш, ты только посмотри, как сверкает!

– Да я уж понял. – Булатов, до этого молчавший, горестно вздохнул. – Будет тебе Сильмариллион, куда ж я денусь…

– О как! – Валерия подозрительно взглянула на Панфилова.

– Лерка, ну что ты в самом деле… Ну, купим. Но…

– То-то. – Валерия потрогала камень мизинцем. – И когда только успел вытащить… Знаете что, ребята. Нет у меня желания отдавать этим проходимцам куклу. Не из-за алмазов этих даже, а просто назло.

– Поглядим. – Павел тоже тронул камень пальцем. – Парни, не вздыхайте, если все пойдет так, как я запланировал, дамы получат свои бриллианты без ущерба для семейного бюджета. А знаете, что самое смешное во всей этой истории? Ни за что не угадаете, а потому скажу сразу. Эти дебилы не смогли продать камни – просто не знали, кому и как.

– Что ты хочешь этим сказать? – Булатов, видимо, тоже сложил в голове пазл. – И где же камни теперь?

– Вот.

Олешко достал из кармана пиджака небольшую плоскую коробку и открыл ее.

– Ох, матьтвоюсразворотапоперек!

Ника протянула руку и взяла несколько камней. Солнце осветило стол, и алмазы в ее ладони засияли нездешним светом.

– Извини, Лешка. – Ника добыла из горки крупный голубоватый камень и посмотрела сквозь него на свет. – Извини, любимый, но сейчас я получила множественный оргазм, блин.

– По крайней мере, теперь я знаю, что ты не останешься без него, когда я состарюсь.

Комната взорвалась смехом, женщины потянулись к алмазам.

– Дамы, это просто куски углерода. – Панфилов с удивлением посмотрел на Валерию, завороженно рассматривающую горстку бриллиантов. – Лерка, опомнись, ты же никогда не была сорокой!

– Была, Сань. – Валерия не может глаз отвести от блестящих граней бриллиантов. – Оказывается, была.

– Все женщины любят украшения. – Олешко достал из кучки крупный камень. – Просто одни готовы в этом признаться, а другие – нет. Женщина, которая любит цацки, однозначно любит секс.

– Павел! – Ника с опаской взглянула на мать. – Что за теории?

– Никуша, не будь ханжой, это наблюдение из жизни. Просто иногда мужья об этом не знают. – Олешко бросил бриллиант Майе. – А ведь все это принадлежит тебе. Их здесь тридцать четыре штуки, и я даже приблизительно не могу назвать их стоимость, но это шестизначное число. А эти дебилы просто держали их у себя – они убивали людей, не зная, что с ними делать. Теперь это твое.

– Да? Отлично. – Майя полюбовалась необычной огранкой камня и бросила его в коробку. – Тогда берите, девочки, все, что нравится. Я угощаю.

Ричи прыгнул на стол и, осторожно ступая между тарелками, принюхался к содержимому коробки. Потом, молниеносно схватив с тарелки Олешко кусок печенки, урча, прыгнул на пол и пристроился перекусить под креслом, всем своим видом выказывая презрение ко всему, что не годится в пищу. Эстетика несъедобного ему неведома.

– Все только начинается. – Павел устало трет переносицу. – Помнится, я вам говорил, что послал нашему другу Возницыну письмецо о том, что якобы мне предложили купить камни, и нет ли у него специалиста, который оценит бриллианты. Я сфотографировал несколько штук и послал снимки ему. Он ответил сразу. Спросил, кто мне предложил купить алмазы, а я прикинулся лохом, выложил ему все о Меренкове. Тому это уже никак не повредило, его песенка была спета после похищения Майи, но я не хотел убирать его сам, мне было нужно, чтобы он выложил ребятам Возницына все, что знает. Не далее как вчера господина Меренкова нашли убитым со следами пыток на теле. Труп пытались скрыть посредством утопления, но он всплыл в прямом смысле слова. Я думаю, господин Возницын уже знает от Меренкова о нас. Как и о том, что контейнер с камнями находится в сейфе Ники – я сам снабдил Меренкова этой информацией, мне нужно было, чтобы он поделился ею с нашими новыми друзьями. И я думаю, что Возницын вскоре объявится, так или иначе. Ему нужны алмазы, и он активно зачищает места, где наследил. С одной стороны, он пронюхал, что Математик заказал аудит Ольге Витковской, и ему пришлось решать вопрос быстро и радикально. Охранник, который стрелял в нее, получил от Возницына аванс в размере ста тысяч долларов, его подельники тоже. Они трое дежурили на этаже, и ему пришлось подкупить всю группу, чтобы они прикрыли друг друга. Но сейчас Возницыну обязательно нужно вернуть бриллианты. Думаю, он собирается сбежать из страны. Математик слишком крепко держал его за яйца, но и Артем предпринял некоторые шаги, чтобы обезопасить себя.

– Как Ольга? – Майя боялась услышать ответ. – Паша, она…

– Она жива. – Павел взял из рук Валерии чашку с кофе. – Тяжелая, стабильная. Выживет и будет вполне здорова со временем, конечно. Отчет, который она делала для Дробышева, я пошлю ему завтра. А сейчас нам нужно заставить выйти на нас Возницына – самого, а не его шестерок. Он должен сделать ход, и я поставил его в положение, когда надо латать дыры на всех направлениях. Но самая большая его проблема – горячо любимый тесть, господин Дробышев, который уже прикидывает, как бы избавиться от зятя, совершенно лишнего в его раскладах, но пока он не нашел приемлемого способа его убрать.