— Мы не можем оставаться здесь, — деловым тоном сказал Князь, — через Гвитолин идет войско горичан, и эти скоты им сдали пограничные заставы. Дорога открыта.

— Пленный сказал — десять тысяч плюс союзные и подчиненные племенные ополчения. Еще столько же.

— Уже успел вызнать? Ай, молодец. Думаю, насчет численности обычное преувеличение. Десять-двенадцать наберется максимально. Не мог тцарь погнать всех, раз не заявился лично.

— А нас-то чуть больше семи.

— Поэтому действовать станем быстро, и задерживаться в Унице нет резона. Утром выступаем.

— Приказывай, господин!

— Глупо было бы оставлять за спиной город без гарнизона. От каждого полка выделяется сотня…

— Старые полки меньше по численности, — перебил Блор. Выходило, посадских меньше остается, и Князь получает в их негласном противостоянии дополнительный перевес в городе.

— Поэтому, — невозмутимо ответил тот, — командиром гарнизона я оставлю Тадера, а тебе отдам под начало его полк, случайно не заметив при этом пополнения из личного отряда.

— Зачем? Ты сам поднимаешь меня? Зачем?

— Я говорю это тебе, и говорю честно. Нам нужна удача и победа. Если за тобой идут — быть посему. Кто я такой становиться на пути богов? Гончий Пес каждому служить не станет.

Ну вот, без особого удивления мелькнуло в голове у Блора, как и ожидалось. Рано или поздно кто-то должен был заметить сходство с храмовыми изображениями. Хорошо еще не орут прямо на улицах.

Йорвик внимательно смотрел на него, но так и не понял реакции. Есть вещи неведомые большинству. Неизвестно, насколько это правда, а ведь легенды на пустом месте не родятся. Парень знает про демона, но не понимает ситуации.

Кому демон подчиняется, тот со временем становится на него похож. Перенимает поведение и привычки. Проверить реально как-то до нынешнего дня ни у кого подходящей возможности не имелось. И пусть лучше это произойдет подальше отсюда. Взбесившийся на манер зверя, возжелавшего кровушки, фем Грай ему не нужен в любом качестве.

— Но такие… хм… меченые мне на здешней земле не нужны, — твердо заявил Князь, — ты — не наш. Ни по крови, ни по гражданству, ни по устремлениям. Когда мы уничтожим войско северян…

«Когда», а не «если», отметил Блор. Мне бы его уверенность.

— …Ты заберешь всех желающих и уйдешь туда, за Каменный пояс.

— Вот так просто?

— Именно так! Я избавлюсь от массы недовольных, а ты получишь свой шанс. А дальше — не мое дело. Как ни повернется, а федераты останутся в выигрыше. Мы друг друга поняли?

— Абсолютно, — согласился Блор.

Погибнут они там все или возьмут солидный куш — Йорвик и стоящие за ним получат ослабление горичан и уменьшение под своей властью излишне горючего человеческого материала. А то, глядишь, южане и вовсе не вернутся, положив кучу варваров. И так и сяк сплошной выигрыш. Иди в поход, фем Грай, как и мечтал, и мешать тебе не станут. Или покоришь чужаков, или останешься там навсегда в виде хладного трупа.

А вот оставаться не рекомендуется. Могут попытаться устранить. С Возмездием это достаточно чревато, но зачем бессмысленный риск, когда дают шанс и готовы оказать помощь. Лишь бы ушел. А я и так собирался. У любой дороги два направления — и, глядишь, еще вернусь. Тогда и станем разбираться, кто выше по положению. Сегодня — нет. Я поступлю единственно правильным способом — послушаюсь.

— Вот и договорились, — протягивая руку, провозгласил Князь.

Он опрокинул на себя ведро и невольно крякнул. Текущая в ручье вода не отличалась приятной температурой. Правда, и не напоминала талой с ледников, от которой и зубы ломило. Середина наполовину. Бодрости уж точно придает, а в этот час пора приниматься за проверку своего полка. Нехорошо заспанную рожу показывать. Он всегда полон энергии, и вообще. Что «вообще» — и сам не очень хорошо знал, но командир обязан своим видом вселять уверенность в подчиненных.

Протянул руку и, не дождавшись полотенца, с удивлением обернулся. Рей стоял с глубокой задумчивостью во взоре, погрузившись в мысли. Заподозрить его в боязни перед предстоящим достаточно странно. Не в первый раз будет участвовать в бою. Значит, речь о другом. Опять пытается проникнуть в суть вещей.

Сейчас неминуемо задаст вопрос. Любопытно, на какую тему. Парень совершенно непредсказуем в этом отношении. Посмотрит и вдруг выдаст неожиданное. Почему простейшие вещи наталкивают его на странные идеи, иногда ставящие в тупик, и сам объяснить не может. А это полезно — почувствовать, что далеко не все известно. Сразу вспоминаешь, что, вопреки мыслям многих, ты еще не посланец богов, получающий информацию напрямую. Вот почему никак не получается вновь отделиться от тела? Было бы чрезвычайно полезно.

— И долго ждать? — спросил Блор без особого упрека.

Рей вздрогнул, возвращаясь из неведомых далей, и вручил тряпку чуть ли не с поклоном. Извиняется.

— Ты опять хочешь спросить?

— О тебе.

— Ну попробуй. Вроде обычно не вру, но не обещаю изумительных откровений.

— Тебя пороли в Храме? — спросил, дождавшись, пока Блор оденется.

— Конечно. От нас требовали послушания и добивались этого достаточно жесткими мерами. Впрочем, кого в этом мире не пороли?

— Меня, — мгновенно ответил Рей. — Подзатыльники могу каждый пересчитать, а ничего хуже не было.

— Тебе повезло с отцом.

— Не обязательно силой внушать почтение и уважение.

Ну надо же! Есть на свете мальчики, не пробовавшие на своей шкуре правильного воспитания. Девочки — я бы еще понял.

— Розги для наказания должны состоять из тонких березовых прутьев длиной до локтя и числом от десяти до пятнадцати, — без малейших раздумий выдал Блор нараспев многократно заученное.

Запоминали не хуже молитв — ведь сами и готовили по инструкции для себя инструмент. Послушник придирчиво осмотрит — и не стоит нарушать давно заведенного порядка.

— Прутья необходимо перевязать тонкой бечевкой так, чтобы расстояние от конца нижнего до последней верхней перевязи составляло треть локтя. После десяти ударов розги признаются негодными к дальнейшему употреблению и должны быть заменены свежими, запас коих всегда стабильно должен пополняться. Это нормально, — закончил он уже своим голосом. — К не попадающим на порку у нас относились с подозрением. Или наушник, или ненормальный. Нельзя жить, не нарушая правил. Они на то и рассчитаны, чтобы каждый переступил черту по незнанию или умыслу — не суть важно.

— Как это не суть?

— Знаешь, в чем разница между школьником и огнем?

— Нет, — сознался Рей.

— Огонь сначала высекут, а потом разложат, а школьника сначала разложат, а потом высекут.