***

Утром меня разбудил телефонный звонок. На дисплее мигал номер Ники.

– Ксюша, мать твою! Вот как можно было сбежать с собственной свадьбы? Вы совсем очумели с Лавровым?! Нам с Игорем и Галиной Евгеньевной пришлось всякую хр*нотень придумывать для гостей.

– Знаешь, Ник, вчера я поняла одну простую вещь: свадьба – это не для меня. Поэтому, наверное, я вышла замуж один раз и навсегда. Второго раза я не переживу.

– Я тебе сейчас устрою второй раз, – пробурчал Денис из-под одеяла и подмял меня под себя, вырвав телефон из моих рук.

– Ник, мы тут заняты немного, – и отбросив в сторону телефон, накинулся на меня.

***

Спустя два года.

– Доча, смотри, вон на той синей машинке наша мама.

– Там, – проговорила Софья, сидя на моих руках и ткнула пальчиком в сторону машин, выстроившихся на старте.

– Да, там, милая. Вот и получит наша мамка по своей попе за мои нервы.

– Не-е-е, – протянула крошка, мотая головкой в разные стороны. Вот, даже эта маленькая кнопка понимает, что Ксюхе снова сойдет все с рук.

Когда машины с ревом сорвались с места и пустились по трассе, я весь превратился в сплошной оголенный нерв.

Ксюша так и не смогла оставить гонки, а я не мог настаивать и требовать этого. Ксюша без гонок уже не Ксюша. Ее взрывной характер требовал выхода. Ее, пусть и рискованное, хобби это давало. Я это понимал, поэтому в очередной раз, скрипя зубами, отпускал ее на соревнования. Но не мог удержаться и приезжал на кольцо сам. Бл*ть, с меня иногда семь потов сходило от страха за эту отстрелянную. Но сколько бы я не устраивал ей выволочек, все равно поставить жесткий ультиматум не мог. Не имел права лишить части ее самой. Радовало лишь то, что с каждым разом Ксюша все реже и реже посещала соревнования, отдавая все больше своего внимания дочери и мне.

Софья словно впитала с материнским молоком страсть к машинам. Ее было не оттащить от красивых тачек. А из маминого Ниссана мы каждый раз вытаскивали ее со слезами. Она не боялась ни рева машин, ни громких звуков. Хлопала в ладоши и радовалась, когда машины пролетали мимо нас на бешеных скоростях.

– Мама… там.

– Да, Сонь, мама там. И судя по всему, мы будем праздновать сегодня мамину победу, – на табло высветились результаты заезда. Ксюша взяла первое место, а я впервые за эти несколько часов выдохнул с облегчением.

***

Вышел из офиса и поехал в сторону дома. Хорошее настроение. Хорошая погода. И вдруг на повороте замечаю, как одна дамочка пытается выехать из парковочного кармана. Причем безуспешно. Она что там, педали путает? Машина дергается на месте, как припадочная. Вот п*зда тупая. Как такие права-то получают? Каким, с*ка, местом? Перед глазами сразу возникает Ксюха. С каким мастерством она подрезала меня два года назад, точно рассчитав траекторию и дистанцию. Моя девочка. Моя любимая женщина. Моя жена. Мое безумие.

– Сонь, папа пришел, – крикнула Ксюша из кухни, стоило мне зайти в дом.

– Папа, – дочь кинулась мне на руки. Я, подняв ее, подкинул почти под потолок, вызвав радостный смех и визг.

– Привет, – поцеловал подошедшую Ксюшу.

– Привет! Мы соскучились.

– А я-то как соскучился. Павлов сегодня затра…

– Денис!

– Заколебал меня Павлов со своим контрактом, – вовремя я исправился, поглядывая на дочь. В последнее время приходилось постоянно себя одергивать, так как этот маленький попугай повторял все, что слышал. После того, как она ответила бабушке трехэтажным русским матерным, мат в доме был под полным запретом. Ибо мы с Ксюшей получили по полной от Галины Евгеньевны за свои языки. Теща пригрозила, что заберет Соню жить к себе, если еще раз услышит хоть одно заковыристое выражения в этом доме.

Что такое счастье? Мое счастье находится в руках моих девочек, несносных, вредных и до одури любимых. Два года назад одна рыжеволосая с*чка кинула мне вызов на дороге, высунув в окно свой отогнутый средний пальчик, и вдарила по газу. Я этот вызов принял. И безумно этому рад.

Эта женщина доводит меня до кипения, заставляя орать матом, грозиться надрать ее задницу. Она способна на безумные поступки. Она выводит меня на такие эмоции, на которые меня не способен вывести никто. Но она – моя. Это без вариантов. Она – мое наказание и самое большое счастье в этом мире. Она сделала невозможное. Научила меня любить, не боясь, не скрываясь. Научила прощать и отпускать ненужных людей. Научила верить в счастье и правду. Рядом с ней я настоящий. Я – живой, и мне это чертовски нравится.

А еще я понял, что не стоит бежать от своих демонов. Нужно с ними просто подружиться. Иногда именно они дают нам шанс обрести счастье.

Бонус

Я накрывала стол для ужина, когда увидела у ворот странную женщину. Она все ходила возле нашего дома, то и дело, поглядывая через забор.

– Денис, – позвала я мужа, который играл в комнате с дочерью.

– Чего, Ксюш?

– Посмотри за мясом на плите, пожалуйста. Там, кажется, соседка пришла.

– Хорошо.

– Вы что- то хотели? – я вышла за ворота и обратилась к женщине.

– Здравствуйте! Я ищу Дениса. Дениса Лаврова.

– Это мой муж. По какому вопросу? – я окинула взглядом пожилую женщину.

– Я его мать… Я могу его увидеть? – не зная, как реагировать на ее слова, уставилась удивленно на эту женщину

– Я спрошу его. Но не думаю, что он будет рад вашему визиту.

– Девушка, пожалуйста, – она неожиданно схватила меня за руку. – Пожалуйста, прошу вас, позовите его, – я убрала руку и пошла к дому. Денис стоял на веранде и курил.

– Мясо снял с плиты. Готово уже. Ксюш, что-то случилось? – спросил, видя мое замешательство.

– Там… твоя мать. Просит тебя позвать, – он моментально помрачнел и, затушив сигарету в пепельнице, направился к воротам.

– Зайди в дом, – коротко бросил через плечо.

***

– Что тебе надо?

– Денис… Сына, я … – несмело начала, сделав попытку приблизится, но остановилась, увидев мой злой взгляд.

– Убирайся отсюда.

– Сына, выслушай меня, пожалуйста. Я виновата перед тобой. Я понимаю, что…

– Слушай меня внимательно, – я не даю ей договорить. Нах*й мне сдался весь ее бред сейчас. – Моя мать умерла для меня тридцать два года назад, когда променяла нас с отцом на богатый х*й. А сейчас твои сожаления по этому поводу них*я не в кассу. Съ*бись отсюда, по-хорошему. И не смей приближаться ко мне и моей семье, – слушать ее лепетание не хотел, а сказать мне больше ей не чего. Поэтому закрыв перед ней дверь, пошел к дому. С*ка, как только ей смелости хватило притащиться сюда.