ответственность, ноша, незаконченная работа прежних поколений, которую завершить должен был именно он, любой ценой. Иногда, Флоувер будто бы чувствовала его постепенное отдаление, но каждый раз допускала ошибку, и понимала свою ошибку, когда брат и сестра оставались одни, в дни, когда Ток мог себе позволить остаться в этом маленьком домике, и провести свое время с сестрой, с его кровинкой, с его семьей.

— Ты опять врешь! Мне позвать ее? — Флоувер вырвалась из его рук, слезы непрерывно лились из ее глаз.

— Тихо, тихо, тихо, — быстро проговорил он, пытаясь успокоить сестру, и остановить ее. — Только не вмешивай ее сейчас в нашу беседу, прошу тебя, Флоувер. Ты говоришь сейчас мне про очень важные вещи, я бы хотел сначала это обсудить с тобой наедине. Да, я помог ей превратиться, но не раскрывал ни своего прошлого, ни своего имени, ни своего происхождения, Флоувер. Девочка обладает особой магией, позволяющей ей связаться с душой живых существ, я лишь в ночь Фортиссимума попал под ее влияние. Будучи бессильной она это делает неосознанно и неконтролируемо. Но я также запретил ей говорить обо всем, что произошло в ту ночь. Она не знает меня, совсем не знает, Флоувер, и не узнает.

Флоувер успокоилась, теперь она крепко обнимала своего брата. Однако, признание сестры вызвало недовольство поступком Ореады.

— Мне лишь любопытно, как ты поняла об осведомленности Ореады такого рода сведениями?

Флоувер закусила губу, ведь Хоттабыч обещал девочке из Земли утаить от Тока самовольную попытку изучить свою магию, также, как и Флоувер согласилась с просьбой старейшины промолчать о произошедшем. Но волнения заставили ее проговориться, а теперь правда волей-неволей выплывала наружу.

— Детально она ничего не говорила, она, возможно много и не знает, — осторожно начала Флоувер.

Ток, то есть Доминик, это было имя, данное ему матерью, внимательно выслушал рассказ совей сестры во всех деталях. Она не хотела разгневать своего брата, но его холодные очи отразили глубокое недовольство. Он никогда не повышал голоса, не терял над собой контроль, но каждый мог понять его негодование по его морозным леденящим кровь в жилах глазам. В такие моменты, он наводил страх на окружающих, хоть и никогда не давал волю своим чувствам, и никто не удостоился стать свидетелем сцены выхода из себя олимпийски спокойного Тока.

— Она не говорила ни о чем, Доминик, ни о чем. Она знала, что если даже задаст хоть один вопрос, то попадет под твою немилость. Именно поэтому мне кажется она хотела найти ответы на вопросы сама, без нашей помощи, чтобы не нарушить твой запрет, но не хорошо все продумала. Я обещала Хоттабычу пока не доводить сведений до твоего внимания, но видишь, как все получилось. Пожалуйста, не дай ей знать, что ты в курсе всех событий.

— Хорошо, Флоувер. Я не буду разбираться с ней по поводу этого события, только потому что ты меня попросила, и слова данного Хоттабычем. Но ее поведение меня настораживает, я пытался ее запугать, чтобы она молчала, а поверить ей я не могу так просто. Если она меня не боится, то с ней тяжело будет справиться.

— Она тебя боится, я видела это, когда мы ее поймали! Но она еще и смелее, чем кажется. Она не желает сдаваться.

— Я бы хотел, чтобы она меня боялась, хотя бы сейчас, чтобы удержать ее у нас. Но раз она осмелилась заплутать в лес одна, она действительно может найти в себе силу, сопротивляться мне.

— Ты на нее злишься из-за этого.

Поступок Ореады разгневал Тока, но то, что она не нарушила его слова, успокоило его. Ореада не готова слепо следовать его указаниям на основе страха за свою жизнь, за свою целостность. Он окружил ее тайнами, а она пытается вырваться и найти истину, и она не станет бездействовать. Необходимо изменить подход к ней, она не позволит просто так воспользоваться ее магией.

— Отрадно понимать, что она не слепо повинуется моим словам, она думает, рассуждает, выживает, борется за свою жизнь, пытается найти истину. Она боится, но осмеливается совершить попытку бегства, а потом пробует сама научиться управлять магией. Все это прекрасно, и это ей понадобится в будущем, когда на нее падет ответственность защиты других, но сейчас эти ее качества могут ей помешать, она может с лёгкостью запутаться во лжи и пойти против меня.

— Столько сомнений, зачем ты ее все еще удерживаешь? Она станет твоим проклятием, как и мисс Адлия стала проклятием для нашего отца. Но в отличие от отца у тебя есть возможность все изменить, а ты не пользуешься этой возможностью.

— На наш век большой вопрос кто станет чьим проклятием, Флоувер!

Отправив Тока к его сестре Сент вернулся задумчивый на кухню, где все и толпились, занятые приготовлением своего заслуженного застолья. Хоттабыч уселся за стол в гостиной и был занят беседой с Джо Фростом. Ликон и Вампие тоже не отказались пообедать вместе с остальными, вот и обсуждали с Линдоном про содержание детей в школах за счет фонда «Милосердие». Дафне пришлось отойти подальше от шума и взяться за свой компьютер, объясняя детали своих анализов коллеге, находившемуся в офисе. Вальтер любезно предложил свою помощь Шарлотте занятой раскладыванием по тарелочкам куриных порций, привезенных ими чуть ранее. Эльфик держал коробку столового сервиза, скорчив недовольную рожицу, для Эльфийки сервирующей стол. Ореада заваривала черный чай, наполнивший своим изысканным ароматом все кухонное помещение. Сент убрал засыхающие цветы со стола и отложил в сторонку, намереваясь позже отнести в лес для их полного разложения в естественных условиях. На середине стола величественно расположилась ваза со свежими гортензиями и хризантемами с нежно-голубыми и белыми лепестками.

— Ореада, разве что-нибудь случилось во время нашего отсутствия? — спросил Сент подойдя к девушке, заливающей воду из крана на опустевший чайник. — Флоувер отказалась к нам присоединяться, что не характерно для нее.

— Мне кажется я немного обидела ее.

— Обидела? Не смеши мои тапки, — рассмеялся юный волшебник. — Я-то подумал, что ей нездоровится. Несмотря на свой возраст, Флоувер очень благоразумная. Мы с ней столько лет знаем друг друга, да и в школе о человеке много узнаешь. Обижаться можно на родных, а про остальных она лишь делает выводы. Прости за прямоту, но она тебя пока не восприняла за родного или ближнего. Но раз ты утверждаешь, что обидела ее, могу ли предположить, что между вами двоими все-таки произошло малость недопонимание?

— Сент, у меня такая странная способность — вторгаться в прошлое посторонних людей. Я случайно ознакомилась с некоторым фрагментом и при