Варнаве он не будет. Ну, или... Тут я даже покосилась на вампира, действительно насторожившись. Потому что еще один вариант моего абсолютного спокойствия и доверия этому созданию звучал как «или я достаточно пропиталась эмоциями ведьмы, чтобы перенять к нему симпатию, пусть и на уровне товарищества... пока что». Вот это было страшнее всяких там подвалов в логовах монстров и коварных предательств. Монстров можно победить, предателям дать по щам, а вот незаметная потеря себя, превращение в кого-то другого, это действительно страшно.

Под мои невеселые мысли мы еще немного поколесили по лесам. Дорога внушительно уходила вверх, в какой-то момент справа даже мелькнул обрыв. Вампир еще немного попетлял среди цепляющих по лобовому стеклу веток и, наконец, остановил машину, «припарковавшись» на небольшом съезде, чтоб не перегородить дорогу.

— Дальше придется идти пешком, — заглушив мотор, сообщил он.

В темноте его глаза предательски замерцали красным. И как только можно подкрадываться к жертве с такими фонариками?

— Откровенно надеюсь, что это путешествие не займет три дня, — вспомнив наши с КириллКирилычем приключения на болотах, пробормотала я, выбираясь наружу.

— Вампиры плохо приспособлены к спонтанным длительным походам, — Мечеслав подождал, пока я подойду ближе, потом ловко снял с моего плеча закинутый туда рюкзачок: — Даме не подобает таскать тяжести, когда рядом есть воспитанный джентельмен.

И, накинув его на свое плечо, ушагал в темноту.

— Даже не верится, что этот воспитанный джентельмен совсем недавно пару раз пытался меня убить, а угрожал так и того больше, — фыркнула я.

Мир привычно окрасился ведьминым зрением, и я даже моргнула, осознав, что Варнава действительно все еще здесь, но отмалчивается рядом со своим возлюбленным. Я вообще фактически не чувствовала ее присутствия.

— Мои поступки были продиктованы любовью, — сообщил Мечеслав, оглянувшись через плечо. — Ну, ты идешь?

— Той самой, что требует жертв? — я не удержалась от нового фырка, но следом таки поспешила.

Тропинка, по которой он уходил, круто забирала вверх, и отставать не стоило. Я, конечно, не боялась, что он бросит меня в мрачной глуши этих дебрей (тем более, что лес выглядел до подозрительного чистым и ухоженным), просто задерживаться не было никакого желания. Раньше встанем, раньше выпьем, как говорил мой добрый дядюшка.

— Любовь всегда требует жертв, — когда я поравнялась с ним, сообщил вампир.

И тон его был, неожиданно, весьма серьезным, как и взгляд горящих в темноте глаз. Потом он качнул головой и снова заулыбался, галантно указав мне вперед, приглашая идти дальше.

Поскольку остановились мы на «гребне», дальше тропа спускалась вниз, и я по ней пошла первой, хотя Мечеслав быстро меня обогнал, бодренько вышагивая меж торчащих из земли корней. Разговаривать, идя цепочкой, было неудобно, а рядом по такой местности сильно не пойдешь, впрочем, я не особо-то и хотела вести с ним беседы. Честно говоря, во мне вообще зарождалось желание держаться от него подальше. А то помятую я некоторые события в своей жизни, которые не совсем по моей воле случались, когда эта красноглазая сущность была близко. Поэтому, когда у подножия холма обнаружился ручеек и Мечеслав галантно подал руку, дабы помочь «даме» преодолеть это жуткое препятствие, я благоразумно обошла его по кругу:

— Современные женщины не требуют аж такой заботливости, — мило улыбнулась, стоя уже на другом берегу.

Вампир рассмеялся:

— Тогда я удивлен, почему ты позволила мне забрать свою сумку.

— Я независимая, но не дура, — я оскалилась. — Умею принимать помощь, когда она нужна.

В конце концов, мне и ходить столько сейчас не хотелось, не то, что тяжести таскать.

Тропинка снова ушла вверх, и мы ушли по ней. Но в какой-то момент вампир свернул между кустами и дальше мы уже брели по лесам и полянам без каких-либо опознавательных знаков направления. Теплая ночь близилась к средине, разговаривать в ее тиши казалось каким-то святотатством — я невольно даже шагать старалась потише, настолько вокруг было... странно. Да, именно странно, а не просто тихо. Такое бывает в предрассветной серости, когда весь мир спит, и даже дыхание кажется слишком громким, способным разбудить соседей за каменными стенами. Я оглядывалась, пытаясь запоминать дорогу, но несмотря на отсутствие топографических проблем, категорически не понимала, где я вообще и как отсюда выбраться. Словно в какой-то момент мы с вампиром просто забрели в иную реальность, и здесь все по своим законам.

Сам Мечеслав растерял свою задорность и энергию, став больше похожим на нелюдя, жителя ночи... часть этой странной реальности. Будь я чуть более впечатлительной, я бы наверное заподозрила что он — не настоящий, и все это, возможно, вообще сон.

А потом мы вышли к совершенно обычному ручью, берущему свое начало посреди холма и с тихим журчанием убегающего вниз по мелким, выглаженным водой камням. Вампир театрально-атмосферным жестом указал на него и сверкнул глазами:

— Лучший источник живой воды в округе. Прошу.

Несмотря на кажущуюся в обычной ситуации уместность интонации глашатая, говорил он тихо, спокойно, и поселившаяся лишь в уголках губ улыбка выглядела как часть потрясающе вписывающегося в окружающую ночь образа. Пожалуй, впервые я действительно посчитала этого вампира красивым. Впечатляющим. Тут же замотала головой, прогоняя наваждение и перевела свое внимание на ручей.

Ручей, как ручей. Мне почему-то казалось, что он должен как-то по особому выглядеть. Вода, текущая вверх, а не вниз, мистическое сияние там, или еще чего-нибудь. Все-таки живая вода, как никак. Я бы не удивилась, если бы ручей оказался и вправду живым, и с ним пришлось бы договариваться о жертвовании пары ложек его водного тела для нашей благой миссии. Но нет. Самая обычная вода вытекала из самых обычных камней, и по обычным камням обычно стекала вниз. Честно говоря, я была в полушаге от того, чтобы заподозрить Мечеслава в плохой шутке, за которую неплохо было бы попытаться его в этом же ручье и притопить (интересно, а вампиры умеют тонуть?). Но прежде, чем я успела преодолеть эти полшага, в моей голове зазвучал голос.

«Идеальный источник».

— И как вы это определяете только? — пробормотала я, не надеясь на ответ.

— От нее пахнет по особому, — вампир подошел ближе к ручью, присел на корточки и провел над неровной поверхностью воды рукой. — И когда делаешь вот так, то кажется, будто кожу покалывает.

Я тоже подошла, присела на корточки