перезаряжал арбалет, на меня уже неслись двое волков, с разных сторон. Выпускаю щупальца и протыкаю им бока. Они с воем грузно валятся на землю, истекая кровью.

Ещё раз перезарядив, целюсь в следующего, но ему в шею прилетает стрела Квазика. Перевожу прицел на другого, а того пронзает теневое копье Алисии. С возмущением поворачиваясь к ним, кричу:

— Может, хватит уже мои цели сносить? Вам волков мало, что ли?

— На них не написано, что они твои, — пожимает плечами Алисия.

Не отвечаю ей и снова прицеливаюсь, но тут моего волка убивает Рико из арбалета. Не выдерживаю:

— Ё-моё! Нафига я вас столько с собой взял? — развожу я руками.

Енот пожимает плечами и бежит менять позицию. Я опять прицеливаюсь. На этот раз мне уже никто не мешает, и с наслаждением пробиваю болтом мутанта.

Дальше всё идет, как по маслу, и мы быстро расправляемся со всей волчьей стаей. Но передохнуть не успеваем — я чую приближение большого отряда гоблинов. Их слишком много, и они окружают нас за считанные секунды. Поэтому я кричу:

— Встаем в круг, плечом к плечу!

Мы быстро собираемся вместе, а гоблинские клинки тянутся к нам со всех сторон. Построившись, как надо, каждый старается не подпустить их близко. Но эти твари напирают на нас, полагаясь на своё численное преимущество.

Я попросил всех из нашей команды пригнуться и, выпустив пять удлинённых щупалец, метнул ими по кругу, разрубив головы гоблинам. Теперь нам стало легче удерживать их на расстоянии. И мы продолжили обстрел.

Так, без остановки, убивая гоблинов и прочих тварей, мы проторчали в лесу почти шесть часов. За это время накопилось столько трупов, что на все телеги они вряд ли поместились бы. Поэтому я предложил возвращаться назад.

Но для этого надо было ещё загрузить убитых мутантов. Мы позвали слуг, и начали все вместе перетаскивать их. Когда почти закончили, до моих ушей откуда слева донёсся рёв.

Я повернул голову на звук и увидел медведя ростом где — то под четыре метра. Он бежал прямо на нас, ломая ветви деревьев. Даже Квазик взглянул на свой лук и понял, что от него не будет никакого толку. Алисия же просто взобралась на дерево с молниеносной скоростью. Но я думаю, что это всё равно её не спасло бы, ведь крупный медвежий вожак сломает своей тушей ствол дерева в два счета.

Из всей нашей команды на месте остался стоять только я. Медведь быстро достиг меня и, встав на задние лапы, попытался накинуться на меня и сломать мои кости в своих «объятиях». Но я решил, что лучше это сделаю сам. Метнувшись в его сторону, я выпустил щупальца. Они обвили его по бокам, словно в коконе, вонзились в спину, добрались до органов, превращая их в фарш.

Через мгновение всё было кончено, и эта тяжеловесная туша с грохотом повалилась на землю. Посвистывая себе под нос, я подцепил медведя щупальцами, чтобы оттащить к телеге. При этом крикнул испуганной Алисии:

— Спускайся, ты же не белка, чтобы по деревьям прыгать!

Та с бледным видом соскользнула вниз, и пошла следом за мной. А Квазик, шедший рядом, высказался:

— Да уж, если бы не твои отростки, Джон, то нам бы была крышка. Такого гиганта просто так не завалишь!

— Поэтому я и поехал с вами, — усмехаюсь в ответ.

Вскоре мы выбрались на опушку к телегам, и я, посмотрев на них, понял, что они под таким весом сломаются. Но у нас же есть Алисия, так что я сказал:

— Поднимай-ка этого здоровяка, — указал на медведя. — Пусть своим ходом до замка ковыляет. Да и остальные, не поместившиеся туши, тоже.

Напарница принялась поднимать убитое нами зверьё и гоблинов. Тут же поднялись окровавленные волки, двухголовые олени, и прочие существа.

Временем позже

Возле дома одного поселянина

На лавочке, возле покосившегося забора, сидели два друга-алкаша: Пепин и Дрюк. Пепин был слепцом, но, наливая себе выпивку в стакан, не разливал мимо ни капли — сказывался долгий опыт. А подвыпивший Дрюк выпускал дымные кольца, покуривая трубку. Внезапно Дрюк заметил какое-то движение на дороге рядом с его заросшим сорняками полем. Прищурившись, он всмотрелся и, хлопнув друга по плечу, сказал:

— Пепин, тут волки рогатые идут по дороге, а за ними огромный окровавленный медведь!

— Чего ты, нахрен, несёшь? — откликается друг.

— Да серьёзно тебе говорю! — убеждает его взволнованный Дрюк. — А вот сейчас на спину медведю прыгают клыкастые зайцы. Ух ты, за ними лось с десятью глазами идёт!

— Дрюк, я, конечно, люблю с тобой пить, но завязывай с этим, — советует ему слепец. — Я до того, как зрение от пьянки потерял, тоже похожие вещи видел.

— Ты беспокоишься за меня, Пепин?

— Конечно! Кто тогда, если не ты, будет ходить к бабке Антониде за выпивкой? — с волнением поясняет друг.

— Так ты же только что сказал мне бросать!

— Дрюк, ты дурак? — постучал себе по лбу Пепин. — Я имел в виду дешевое пойло! — он начал нащупывать рукой забор, чтобы подняться, и спросил: — Пойду отолью. А ты не хочешь?

— Не-е, — протягивает друг. — Я, кажется, уже!

Пепин, встав с места, посмеявшись над ним, медленно побрёл вдоль забора. А Дрюк в ступоре продолжил смотреть на идущих по дороге мутантов и сидящих, на покрытых трупами телегах, енотов. И тут его охватил страх от такой картины, после чего он понял, что это пьяное видение — плохой знак. Решив завязать с выпивкой навсегда, Дрюк представил, как обрадует этим жену.

* * *

Въехав во двор и спрыгнув с повозки, я попросил Алисию направить мёртвых на нижний уровень подземелья и заморозить их. Она отправилась туда и принялась за дело, а я окликнул Квазика, который придерживал под уздцы коня:

— Давай сразу проведём тренировку, чтобы не откладывать, а потом уже поужинаем.

— Какую тренировку? — спросил Квазимир.

— Ты у гвардейцев, а я опять займусь енотами, — пояснил я ему.

— Лучше бы мне еноты достались, — усмехнулся он.

— Да ладно, не всё так плохо с гвардейцами. Сам же за это взялся.

— Я просто не знал, что они такие брёвна: у них руки с мечом вообще не двигаются, — заметил Квазик. — Этим тюфякам только дрова рубить.

— Ты их сначала научи