– Боюсь, что завтра уже будет поздно.

– Хорошо, – решил я, понимая, что это очередная «проводка», – дайте мне с ним поговорить наедине.

Вскоре мы с Шахраем остались одни.

– Послушай, Борис, – начал я, – не знаю, замешан ли ты в этом преступлении или нет… Тебе предлагают сознаться. Не знаю, будет ли это лучше для тебя…

Но Борис неожиданно перебил меня:

– Передайте Лиане, что ею очень сильно интересуются. И еще, этот Богдан, который якобы на меня показал, – я его действительно знаю.

– Если знаете, то отпираться не имеет смысла. Наверняка у оперативников есть какая-то разработка. Мы сейчас сделаем так: дойдем до того момента, когда Богдан приезжал к вам в офис и оставлял какие-то конверты. А после этого сделаем перерыв до завтрашнего дня. Ты подумай хорошенько, определись, сознаваться тебе или выбирать другую позицию. Помни – все в твоих руках!

– Хорошо, – ответил Борис, – я так и сделаю.

Допрос продолжился, и мы дошли до ключевого момента, когда Шахрай подтверждал, что Богдан часто приезжал к нему в офис и оставлял какие-то конверты. Тогда я не знал, что показания киллеров, которые, кстати, явились добровольно, испугавшись ответственности за совершенное ими преступление, строились на том, что кто-то из них видел, как Богдан выходил из офиса Шахрая и выносил конверт с фотографиями Козлова. Трудно сказать, было это на самом деле или нет. Но тогда эта тема проходила у следствия главной.

Оглядывая кабинет, я обратил внимание на список руководителей и членов оперативно-следственной группы. В нее входило около пятидесяти человек. Можно было сделать вывод, что группа по значимости представляет собой такую же, как по делам Листьева и «ЮКОСа». Пятьдесят человек – это очень много. Причем большую часть составляли оперативники из аппарата МВД, которые носили звания не ниже полковника. И сам начальник уголовного розыска входил в эту группу, причем на правах заместителя руководителя.

Я знал, что, взяв паузу, поступил правильно. Вечером встретился с Лианой и передал ей, чтобы она была очень осторожной, поскольку следствие ею интересуется. Тогда я не знал, что полковник МВД, возглавлявший оперативную группу, на самом деле…

На следующий день был назначен новый допрос. Я подъехал к Петровке и позвонил следователю. Но тот неожиданно ответил, что допрос переносится на другой день. А через несколько минут мне позвонила Лиана и сказала, что ей необходимо срочно со мной встретиться.

– Да, конечно, только разберусь, почему перенесли допрос, и мы с вами увидимся на старом месте, – сказал я.

Но через полчаса телефон Аскеровой не отвечал. Я стал волноваться, набирал номер несколько раз. Меня охватило чувство тревоги – что-то не так…

Вечером я узнал из новостей, что Лиана Аскерова задержана. А поскольку у нас с ней было устное соглашение, что в случае ее задержания я могу быть ее адвокатом, я тут же позвонил следователю и сказал, что мне известно о задержании Лианы Аскеровой и что я являюсь ее адвокатом.

– Вы не можете быть ее адвокатом, – ответил следователь. – Вы – адвокат Шахрая.

– Но я могу одновременно защищать двоих клиентов.

– Да, но у них противоречия в показаниях.

Я остолбенел. Неужели кто-то из них признался? Неужели Борис решил это сделать в мое отсутствие? Но он же просил, чтобы я не оставлял его… Что я мог сделать? Не я играю здесь ведущую роль, а оперативники и следователи.

Из средств массовой информации я узнал, что Лиана Аскерова дала признательные показания. Вероятно, оперативники ввели ее в заблуждение, сказав ей, что Шахрай признался, чего на самом деле не было. Тогда Лиана назвала имя заказчика. В это же время адвокат Трунов огласил имя заказчика. Им оказался банкир Френкель.

Через некоторое время, когда я позвонил следователю и попросил встретиться со своим клиентом, он ответил мне, что мой подзащитный в признании и от моих услуг отказался. «Вот оно, равноправие следствия, – подумал я, – право на защиту!» Оперативники изолировали Шахрая от адвоката и заставили его признаться. Каким путем они это сделали – неизвестно. То ли он сделал это добровольно, то ли под воздействием психологических или физических факторов, – это осталось неизвестным.

Потом генеральный прокурор в телевизионной программе сообщил, что дело по убийству Козлова раскрыто полностью и все пособники находятся в признании, естественно, кроме заказчика, банкира Френкеля.

Арест убийц банкира Козлова

Мощная оперативно-следственная группа при Генеральной прокуратуре в самые короткие сроки раскрыла убийство банкира А. Козлова, задержала киллеров и их сообщников. И что интересно, следователи объявили о раскрытии этого преступления к своему профессиональному празднику – Дню работника прокуратуры.

К убийству банкира были привлечены жители Украины Погоржевский: Б., Космынин А., Половинкин А., Прогляд М. и Белокопытов А. Посредниками по этому преступлению следствие считает двух московских предпринимателей Б. Шахрая и Л. Аскерову, а заказчиком – банкира Алексея Френкеля.

Не случайно раскрытие преступления привязали к профессиональному празднику – Дню работника прокуратуры. На следующий день я встретил в Басманном суде уже знакомых мне следователей Генпрокуратуры, поздравил их с праздником и с поимкой заказчика, добавив, что теперь их ожидают не только звездочки на погоны, но и денежное вознаграждение в конвертах, которое обещали банкиры за поимку исполнителей и заказчиков. Один из них ответил:

– А почему в конвертах, а не в чемоданах?

Как выяснилось потом, попытка получить деньги от банкиров делалась еще в тот момент, когда были задержаны исполнители. Тогда следователи обратились к банкирам за поощрением, но те аккуратно напомнили, что им известно – исполнители сами сдались.

В конце мая тысячи прокуроров и следователей прокуратуры получили уведомления о «высвобождении» с 6 сентября 2007 года. В этот день начнет работу следственный комитет (СК) при прокуратуре РФ.

Недавно утвержденный председатель СК Александр Бастрыкин уже одобрил структуру комитета и распределение обязанностей между четырьмя своими заместителями.

Реорганизация органов прокуратуры в связи с созданием СК коснулась следователей, прокуроров-криминалистов и прокуроров по надзору за предварительным расследованием уголовных дел. Им всем, за исключением штатных следователей Генпрокуратуры, был выдан документ за подписью прокурора субъекта РФ с уведомлением о сокращении штатов. Руководители следственного комитета станут решать вопрос о приеме каждого индивидуально на работу, правда, критерии отбора пока не объявлены, как, впрочем, и не утверждено еще штатное расписание следственного комитета. О сокращении же прокуроров и следователей предупредили за два месяца, как положено по Трудовому кодексу.

По сведениям из Генпрокуратуры, количество прокурорских следователей (сейчас их около 8 тыс.) в СК будет 16755 человек. За бортом, по словам кадровиков, «оставят лишь случайных людей, не справляющихся со своими обязанностями». Сложнее с прокурорами, надзиравшими за следствием, – их в СК будет меньше, чем сейчас в прокуратуре, и некоторым из них придется искать работу за ее пределами.