– У Черного Абдуллы очень много людей! – состроил озадаченную мину Снопов.

– Это точно! – улыбнулась Анна.

– Эти юные прелестницы – преподаватели колледжа, ведьмы?

– А то! Я-то уж в этом разбираюсь, можешь не сомневаться.

– И Илья знает их в лицо?

– Знает, знает, – подал голос из-за спины Снопова Пастухов.

– Вот же зараза! – выругался Константин. – Не человек, а стелящийся призрак какой-то!

– Да не ругайся, Снопов. Я с миром.

– Да уж, как же! С миром! «Не верьте данайцам, дары приносящим!» – это Гомер ещё сказал. – Тем более, крадущимся за спиной, и греющим уши.

– Да будет тебе, верный пёс Штольца. Говорю же, потолковать пришёл.

– А что со мной толковать? Ты, поди, уже не раз панихидку по мне справил, а? Дорогую говорят, панихидку!

– Ну, ты же знаешь, Костя: обещать – не значит жениться! Но, что было – то было. Благодаря тебе мои деньги остались при мне. Ты же у нас как красный комиссар – не бьёшься, не ломаешься, только кувыркаешься! Выходит, не только теоретиком под моим руководством стал, но и практиком. Эх, Снопов, Снопов! Что бы ты без меня делал, и кем бы ты был? А всё за Штольца воюешь. Что, в карманах по-прежнему ветер гуляет, а, воин? Вот она, людская благодарность за собачью преданность. А ведь я тебе 25 процентов акций компании сразу предлагал. Эх ты, дурилка картонная!.. Да, у Вацлава длинный язык, как я погляжу. Или может быть ещё у кого? – Илья в упор уставился на Анну.

– Не ищи виноватых в разглашении цены моей смерти среди живущих людей, Илья! Мне о ней духи поведали.

– Чьи духи, если не секрет?

– Не секрет. Дух Виктора Ермакова. Помнишь такого? Так вот, он многое знает о тебе и вопиет о справедливости. Дух жены Штольца, вместе с его дочерью. Души не в чём неповинных, изувеченных тобою, людей – сотрудников «Ойлэнерго».

– Ни в чем не повинных, говоришь? – Нет, брат, врёшь! Они виновны. Каждый из них виновен в том, что сделал неправильный выбор: стал на сторону моего врага. И ты, щенок, которого я можно сказать собственными руками вырастил, опекал и лелеял со студенческой скамьи, – тоже сделал свой выбор! А раз между нами началась война, то не ждите от меня пощады! В войне все средства хороши! – зловеще усмехнулся Илья. Цинично разглядывая округлые формы Анны, он продолжил свою речь:

– Но если ты, Константин, пытаешься меня обвинить в чём-то, то сходи в полицию, напиши заявление, изложи факты. Только смотри, что бы потом, тебя не упекли в дурку. Ведь огульно, на словах, что угодно наплести можно, – поморщился Пастухов. – Вот я, к примеру, могу так же наплести Вацлаву о ночи любви в номере «Истамбул-плаза». Видео, правда, пока, не располагаю, но мой человек записал некий звонок Александра Штольца некоему абоненту, с голосом, похожим на голос Константина Снопова. Я же не спешу огульно обвинять человека, как ты!.. Эх вы, дилетанты! Номера телефонов меняете, как дети. А того не знаете, что давным-давно разработана программа «Тембр», вычисляющего любого человека в сети сотовых операторов по голосовому тембру. А он у каждого человека уникальный, Снопов! Вам ли не знать, биоинженеры хреновы! – Пастухов укоризненно уставился на парочку.

По лицу Анны разливался предательский румянец.

– Ты что, обсуждал со Штольцем?.. – она оборвала вопрос на полуслове и негодующе зыркнула на Снопова.

– Э, ребята! Оставьте ваши разборки пока в стороне. Успеете ещё почитать в моё отсутствие и «Кто виноват?», и «Что делать?». У меня к вам чисто деловое предложение. Вы мне возвращаете трактат Мануила «О страстотерпцах» и твою работу, Костя, с анализом труда басилевса, центрифугой и прочим. Поспишил, ведь, тебе её отдал, не правда ли?! Старый идиот! – Пастухов смерил Сно-пова презрительным взором опытного оперативника. В его глазах читался самодовольный вечный вопрос к вербуемому агенту: «И куда ж ты, сука, из моих лап денешься?».

Но, вопреки ожиданиям Пастухова и нервозной реакции Анны Сергеевны, Константин равнодушно взирал на своего бывшего старшего товарища, словно что-то обдумывая.

– Снопов, х орош строить из себя глухого придурка! Предлагаю в третий и последний раз. Давай меняться – баш на баш! – рявкнул Пастухов.

– Ах, меняться! – Да, да, да! – отозвался Костя. – Ты ведь за оригиналом трактата «О страстотерпцах» пришёл? Лады, будут тебе оригинал! – проговорил Снопов, задорно подмигнув Анне. – Следуй за мной, двуногий бандерлог!

Стены двора заколыхались, как занавески на ветру и растаяли. Илья стоял между двух высоченных грибовидных объектов. Дикий панический страх овладел всем его существом.

– Снопов, сука, кончай дурить! Отдай трактат! По-хорошему прошу! – завопил Пастухов во всё горло. – Ты не забыл, кто тебя из кутузки в 89-м вытащил? Смотри, а то я быстро всё отмотаю назад!

Перед Ильёй возникло лицо Анны с сияющими, затягивающими в бездну, глазами.

– Прошу минуточку терпения, господин Пастухов. Константин в данный момент очень занят. Он беседует с басилевсом Мануилом, как раз по вашему вопросу.

– Да с каким на хрен басилевсом! Он у меня всю жизнь тюремную баланду жрать будет, и петухом на зоне кукарекать, если сию же минуту не появится здесь! – рассвирепел Илья.

Декорации сменились. Пастухов стоял посреди огромной залы. Перед ним на золотом троне восседал одетый в царственные одежды смуглокожий русоволосый богатырь.

– Чего тебе надобно, смерд? – грозно сдвинув брови, обратился он к Пастухову.

– Простите, но что это за дурацкий розыгрыш? – ответил вопросом на вопрос Илья.

– Розыгрыш?! – рявкнул царь. – Да знаешь ли ты, кому это смеешь говорить, дубина?! Перед тобою собственной персоной восседает басилевс всея Ромейской империи, Сербии, Армении и Болгарии Мануил Первый! Эй, стража!!!

– Не надо, не надо стражи, ваше превосходительство, тьфу, величество, тьфу, язык отказывает! – бухнувшись на колени, забормотал Пастухов.

– Ты чего это расплевался тут?! Говори, быстро, кто ты есть, и чего тебе надобно! – сердито скомандовал самодержец.

– Трактат, ваше высокородие, ваш астрологический трактат «О страстотерпцах», – промямлил Илья, косясь на здоровенные алебарды в руках у ставших за его спиною амбалов-стражников.

– А для чего он тебе? Какая тебе в нём надобность? Уж не чернокнижник ли ты? – насупил брови Мануил.

– Нет! Нет, ваша светлость! Я … – начал, было, Илья и запнулся на полуслове. В зал вошла Анна Сергеевна, разодетая в шитое серебром и золотом длинное платье, зашуршавшее по выложенному мозаичной смальтой полу. За ней следовала вереница знакомых Пастухову лиц. Виктор Ермаков подошёл к Илье и, заглянув ему в глаза, презрительно процедил:

– Значит, не подсуден, говоришь?! Ну, тогда, мы пришли, чтобы судить тебя по закону гор, товарищ Саахов!