* * *

Когда Тимур очнулся, первым его ощущением было то, что он недавно заснул и видит сон – настолько сильно проявился контраст между настоящим и прошлым, между реальностью и тем, что он видел, будучи в забытьи. Именно видел, потому что за период, пока он находился без сознания, перед ним промчалась целая жизнь – практически вся его жизнь, о которой он забыл после удара по голове, полученного в схватке с дампами.

Но теперь он вспомнил если и не все, то многое, начиная с самого раннего детства. В этих воспоминаниях в том числе были: поединок в лесу с тремя мохначами; последний разговор с отцом; побег из Капитолия с помощью старшины Латыпова; жизнь среди «мусорщиков»; знакомство с «лесовичкой» Аленой и даже мрачная сцена в логове дампов, когда вожак Бужыр собирался его женить на своей дочери. Но не женил, потому что заявился этот самый, как его… Ага, шам Пуго…

В общем, Тим вспомнил целую жизнь. Да что там «вспомнил»… Считай, пережил заново со всеми ее яркими моментами и невероятными поворотами. Поэтому когда он очнулся, то первоначально перепутал явь со сном – уж больно эта явь оказалась невыразительной.

Он лежал на чем-то вроде деревянного топчана – понял на ощупь – в темном помещении. Совсем темном – ни окон, ни щелей, откуда мог бы пробиваться свет, ни горящих факелов… В общем, темнота хоть глаз выколи. Как тут разобраться, где сон, а где явь?

Вот Тимур и решил, что будет считать это сном, и даже попытался покрепче заснуть, чтобы затем проснуться по-настоящему. Но не получилось – уж слишком сильно хотелось пить. В результате, поерзав, он обнаружил край топчана и присел, спустив ноги на пол. А затем и встал, собираясь двигаться на ощупь, – сон сном, но пить-то хочется, верно? Однако успел сделать всего один или два нетвердых шага и остановился, почувствовав головокружение.

В эту секунду раздался скрип дверей, и в помещении объявился плюгавый мутант в драном халатике. В одной руке мутант нес свечу, и благодаря ей Тимур опознал шама. После чего услышал тихий голос, который буквально просочился в мозг:

– Сядь, Тимур, а то упадешь. Ты сильно ослаб.

– Я хочу пить, – прохрипел Тимур, машинально отступая к топчану и присаживаясь.

– Я знаю, – сказал шам. – Сейчас попьешь.

Он семенящим шагом двинулся к Тимуру, и тот разглядел, что во второй руке догадливый мутант держит кружку. Там оказалась жидкость, напоминающая воду, но с кислым привкусом. Когда Тимур с жадностью выпил ее, шам сказал:

– Теперь ложись и отдыхай.

Тимур не стал спорить – даже в голову не пришло возражать, такая накатила апатия. Просто лег и закрыл глаза…

На этот раз ему ничего не снилось и не вспоминалось. Но когда он снова открыл глаза, то обнаружил, что в комнате стало значительно светлее – видимо, из-за факела, прикрепленного к стене. Однако главное изменение обстановки заключалось не в освещении, а в том, что в комнате находились сразу два шама. Один из них сидел в кресле, установленном рядом с топчаном. Второй – вероятно, младший по рангу, – стоял за креслом.

«Вот, черт, – вяло подумал Тимур. – Приснится же такое… Или это натуральные шамы?»

– Тебе не снится, Тимур, – тихо произнес мутант, сидевший в кресле. – Ты находишься в клане шамов. Знаешь, кто я?

– Нет.

– Меня зовут Руго. Я вождь клана. Слышал обо мне?

– Кажется, слышал.

– Если слышал, значит, и помнишь, – удовлетворенно заметил Руго. – А что ты еще помнишь?

– Ты о чем? – Вопрос показался Тимуру странным.

– Например, ты помнишь, как тебя зовут?

– Тимур. А что?

– Отвечай на мои вопросы. Откуда ты?

– Из Капитолия, естественно.

– Как звали твоего отца?

– Олег, – механически отозвался Тимур. И через мгновение напрягся. – А почему «звали»?

– Разве ты не понимаешь, почему? – слегка удивился Руго. – А ну-ка, вспомни.

Но Тимур уже и сам вспомнил. В голове всплыл разговор со старшиной Сергеем Латыповым, который пришел к Тимуру и сказал, пряча глаза: «Крепись, парень, твой отец погиб. Вернее, его убили. Сегодня ночью ты должен бежать».

– Я вспомнил, – сказал Тимур. – Мой отец погиб. И я сбежал из Капитолия.

– Все верно. А помнишь, кто такой Гаж?

– Гаж… Да, помню. Это дамп. Я его убил… Точнее, его убила… одна девушка.

– Не надо подробностей. Вижу и так – отличные результаты. – Шам довольно потер маленькие ладошки. – Мы с тобой неплохо поработали. У тебя пока остаются провалы в памяти, но они восстановятся.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал Тимур. – Какие еще провалы?

Руго хмыкнул. Да, интересная все-таки вещь – память. Похоже, что теперь хомо забыл о своей забывчивости.

– Видишь ли, Тимур, – сказал «трехглазый». – Не так давно тебе очень сильно врезали по голове. По-научному это называется «черепно-мозговая травма». И ты забыл почти всю свою жизнь – это называется «амнезия». Теперь благодаря моей помощи ты многое вспомнил. Пока еще не все, но это вопрос времени. Понял?

– Меня ударили по голове и я все забыл? – с изумлением спросил Тимур.

– Примерно так. Ты даже имени своего не помнил. Правда, дело было не только в ударе. Но это уже не важно. Главное, что мы решили проблему.

– Проблему? – пробормотал Тимур. – Я и не знал, что у меня есть проблема…

Тимур даже близко представить не мог то, какие манипуляции проводил с его организмом шам. И очистка от яда была в ряду этих манипуляций далеко не самой главной. Львиную долю времени и усилий Руго потратил на проникновение в заблокированное сознание Тимура.

«Трехглазый» едва не сломал мозги, пытаясь разгадать многоуровневый код. И вдруг нащупал определенную последовательность. Вернее, даже не последовательность, а то, что называют индивидуальным почерком. Он есть у любого настоящего мастера своего дела, вне зависимости от того, чем мастер конкретно занимается.

Когда Руго впервые подумал о том, что почерк кодировки ему что-то напоминает, он счел это наваждением. Однако решил проверить свое предположение. В конце концов, других следов он на тот момент не имел, а как гласит древняя мудрость, на безрыбье и болотник рыба. В итоге, зацепившись за тонкую ниточку, Руго распутал весь клубок, который сплел его брат-близнец Пуго.

Еще в детстве братья любили загадывать друг другу задачи, кодируя различные явления. У каждого из близнецов имелись любимые хитрости и приемы, которые они со временем изучили до последней запятой – примерно так, как это случается с шахматистами, постоянно играющими партии друг с другом. Вот почему, опознав фирменный почерк брата, Руго вскоре раскрыл код и снял блокировку с сознания Тимура.

Лишь тогда, проникнув в память хомо, вождь шамов окончательно удостоверился в том, что интуиция его не обманула. В памяти Тимура хранилось несколько сцен с участием шама по имени Пуго. Как только Руго «прочитал» это имя, все встало на свои места – никто на территории Москвы кроме трехглазого Пуго не мог создать столь замысловатый код. Хотя поверить в подобное было сложно – ведь Руго много лет считал, что брат погиб.