Сначала было больно, но спустя девять дней мучений это не имело никакого значения. Все, что она могла делать, это мочиться под себя и пускать слюни себе на колени.

* * *

Он шел длинными коридорами нижних уровней. В северных районах уваи было куда больше народу, чем в южных, ввиду расстояния до Мертвой Зоны: земли, настолько пропитанной токсичными отходами прошлого, что любой, оставшийся там хоть на десяток минут, получал химический ожог, приносящий скорую и мучительную смерть.

Завернув за угол, он прошел под несколькими кривыми неоновыми вывесками местных баров из синих, розовых и оранжевых иероглифов северного диалекта. Почему-то яркий голубой и розовый неон был очень популярен среди района уваи, что принесло этим цветам некую репутацию бедности и вульгарности на уровнях выше.

Высокие потолки первого уровня были еле освещены подвешенными тусклыми лампами, которые зловеще озаряли металлические трубы и проводку, идущую из служебных нижних помещений, словно лианы, вверх на второй уровень сквозь пол, вгрызаясь в межуровневую плиту и пропадая где-то наверху. Первый уровень уваи был весь заполнен толстенными проводами, изогнутыми трубами, распорками и другими техническими датчиками, переходниками и трансформаторами.

Те, кто жил не на первом этаже этого уровня, часто использовали свисающие провода в качестве веревок для белья, а кто-то даже умудрился смастерить навесной мост из проводов, скрутив вместе несколько толстых кабелей, растянутых над улицей от дома до дома, вместе.

Вилс хотел поскорее вернуться на Мираж-2, где максимальный уровень всех построек был четвертый, а потому и сама по себе планета и мегаполис казались дружелюбнее и светлее.

Достав из кармана небольшой пузырек с белой жидкостью, он посмотрел на содержимое.

Пришлось повозиться, чтобы договориться на черном рынке о поставке ему одной из сывороток Межзвездного Гарнизона, используемой для допроса заключенных. Если это не поможет, то ему придется применять грубые физические методы, которые наверняка повредят имплант, нервные окончания, а значит и информацию, заключенную в девушке.

Скрывшись в небольшом переулке, он обогнул несколько торчащих из земли, словно столбы, кабелей и открыл дверь, покрашенную под цвет здания.

* * *

Из темноты послышались шаги. Девушка вздрогнула, но даже не подумала поменять свое положение тела, лишь украдкой взглянула на подходящего Вилса, словно надеялась увидеть там кого-то еще.

«Кирра?» – пронеслась первая мысль у неё в голове за сегодня, и образ подруги отчетливо всплыл перед глазами. Но сил всхлипнуть уже не было, а потому тихая слеза просто скатилась по щеке и присоединилась к слюням на коленках.

– Итак, – Вилс взялся рукой за свои маленькие усики, – день десятый. И мы до сих пор мало что с тобой выяснили. – Он подошел и приподнял голову девушки за подбородок. Она безвольно уставилась на него и горько улыбнулась. На самом деле Вилс узнал уже очень много о Мелисе, о её жизни, но так и не смог ничего узнать про лекарство от Песочной Язвы.

Пытаясь всячески изъять его из девушки, он причинял ей физическую и психологическую боль, ломая дух и волю. Первые два дня Мелиса держалась изо всех сил, пытаясь сконцентрироваться на приятных воспоминаниях, игнорировать боль и усталость, не замечать происходящего. Однако она сдалась и была уже давно готова передать Вилсу код, но из-за сильного электрического напряжения, которое проводил Вилс сквозь все тело девушки, подсоединяя к ней разные провода, контакт между передатчиком и церебральным имплантом повредился. Девушка не могла попасть в свой собственный архив, а если и пыталась, то это причиняло ей жуткую боль. Она пыталась донести это до Вилса, но тот, будучи ослепленным близостью к решению проблемы, кажется, не слушал её или не хотел верить, что сам обрубил единственную ниточку к достижению цели.

– Я не могу отдать тебе данные, – прошептала она слабым голосом. – Я не могу добраться до архива.

– Тогда старайся лучше, – покачал он головой. – Эх, были бы разрешены у нас способы пыток времен Средневековья Старой Земли… – Вилс обошел стул вокруг. Он всегда так делал, когда не знал, что предпринять, и этих шагов Мелиса боялась больше всего, ведь после них следовали пытки. Боль, кровь и снова боль.

Он остановился и посмотрел на девушку:

– Может, я слишком много времени на тебя тут трачу? Десять безрезультатных дней. Будь мы на Берру, из тебя бы давно уже выпытали все, что нужно, хирургическим путем. А что есть у меня с собой? – развел он руками, указывая на кабели. – Проблема в том, – он легонько приложил указательный палец к её лбу, – что я не могу повредить твой мозг и организм. От пыток будет перегрузка, и тогда архив может повредиться. А потому я должен сам убедить тебя выдать мне полезные знания и конечно же поделиться кодом. Я ведь могу применять и другие способы пыток, кроме физического насилия, не забыла? – Он отошел в дальний угол к аппаратуре, чтобы выкатить перед Мелисой небольшой столик с аппаратурой.

Этот столик девушка знала слишком хорошо. Один поворот тумблера заставлял все её тело извиваться в адских конвульсиях. Посылаемый разряд через кабель проходил из спины до самой руки, напрягая все нервные окончания до того максимума, при котором ручной монитор девушки еще функционировал, а второй тумблер посылал сигнал в её мозг, проецируя самые ужасные кошмары в голове и наяву.

Но в этот раз Вилс почему-то не начал выкручивать их – вместо этого он пододвинул стол поближе, и Мелиса увидела мрачную ухмылку на его лице, когда он достал небольшой инжектор и несколько пузырьков с белесой мутноватой жидкостью.

* * *

Без лишних прелюдий он подошел и вколол жидкость в шею девушке. Вещество быстро поступило в небольшую ранку. Промокнув кровоточащую дырочку салфеткой, Вилс взял стул и сел напротив девушки. Ему было неприятно смотреть, во что он превратил симпатичную девчонку своими электромагнитными импульсами.

Аккуратно придвинувшись к ней, он легонько поддел выпавшие пряди пальцем и завел их за ухо девушке, а затем стер слюни и кровь с её губ и протер запотевший, грязный лоб.

– Так-то лучше. В народе это называется «зелье Правды». Название не я придумал – так оно называлось еще на Старой Земле среди армейских, – развел он руками, – но на самом деле это нейростимулятор с сильными добавками токсинов, действующих на твою нервную систему, церебральный имплант и головной мозг. В подробности вдаваться не буду, – махнул он в её сторону рукой больше для проверки: следит ли она за его движениями или раствор уже начал действовать. Оказалось, начал – только спустя секунду девушка попыталась проследить за рукой. Зрачки её расширились, а дыхание участилось. Губы задрожали, и она издала еле сдерживаемый смешок.

* * *

Она почувствовала легкое жжение на языке, а затем и во всем горле. Жжение переходило все ниже, пока не достигло какой-то глубокой точки её организма под сердцем, в районе солнечного сплетения. Там этот комок теплоты начал отдаваться сильными импульсами по всему телу, толчками пробиваясь в мозг.