Мишель озадачена. Прожить вместе двадцать лет и увидеть его таким, каким он стал в этот июльский день!

— Эрве, ты просто больной, тебя надо лечить!

Трехцветный «рено-206» остановился на обочине дороги. Из машины вышли Мартен, Нгуен, Кюш и скаут.

— Это там, месье, можно срезать путь через поле.

Капитан не в восторге от сельского похода: на нем опять сапоги. Край поля окаймляла буковая роща. Местность была холмистой. Огромные каменные глыбы громоздились одна на другую, ухитряясь сохранять равновесие. Полавировав несколько минут, ловкая команда взобралась на откос и нашла наконец ориентир: два искривленных дерева, которые служили отправной точкой для прохода сквозь скалы.

— Нгуен, ты останешься здесь с нашим юным другом. Обеспечишь нам тыл.

Капитан Кюш и лейтенант Мартен спустились в узкий проход и включили свои фонари. Кюш с пистолетом в руке шел впереди, за ним — его лейтенант.

— Это будет чуть дальше, по правой стороне.

Они добрались до длинного и довольно широкого туннеля. Мартен фонарем освещал путь впереди. Теперь они далеко от входа, и вокруг царила полная тьма. Луч света упал на прислоненную к скале темную массу.

— Это здесь!

Подойдя поближе, Мартен и Кюш направили свои фонари на труп.

— Фабр! Черт возьми, я это чувствовал.

Наклонившись над трупом, Мартен изучал его.

— Он совсем холодный. Получил пулю. Э-э… Патрон, евро ведь несъедобны?

Голова избранника наклонилась вперед. Изо рта торчали купюры по сто евро, словно его вырвало целой пачкой.

— Мартен, попроси Нгуена сообщить криминалистам. Пусть приезжают поскорее, да с подкреплением.

— Да, патрон.

Кюш остался в пещере один. На земле виднелось бурое пятно. Песок, словно промокашка, впитал кровь сенатора. Глаза его были открыты. В земле на уровне ног можно различить две канавки. Фабр, должно быть, барахтался, прежде чем умереть. Но гораздо интереснее следы от рифленых подошв вокруг тела. Капитан видел их в третий раз, и каждый раз вблизи происходила драма.

Кюш сидел один в полицейской машине. Он только что позвонил Наде, чтобы она отменила вертолет. А теперь должен предупредить Журдана.

— Да, патрон… Почти наверняка он был убит пулей и заглатыванием большого количества купюр.

— Это еще что за ерунда?

Капитан подробнейшим образом описал сцену комиссару.

— Кюш, вы отдаете себе отчет, какой шум это вызовет наверху? Вы провалили это расследование от начала и до конца, и теперь мне придется собирать его по кускам.

— Да, патрон, понимаю.

Снаружи из машины можно было видеть нескольких полицейских.

— Двадцать дней вы занимаетесь расследованием… и через каждые три дня подкидываете мне труп.

— Я иду по следам мерзавца, который стоит за всем этим. Мы продвигаемся.

В стекло машины постучал полицейский.

— Минутку, патрон. — Опустив стекло, Кюш обратился к полицейскому из криминалистической службы: — В чем дело?

— Капитан, только что обнаружен «ситроен» жертвы.

— Прекрасно, сейчас буду. Патрон, обнаружили…

— Да, я слышал. Кюш, на этом деле мы все можем погореть. Вы понимаете?

— Да, патрон.

— Черт, почему я вас послушал? Зачем отдал вам это дело? — Кюш молчал. — Я должен сообщить Пуаре. Созвонимся потом. — Журдан положил трубку.

— Вот именно, до свидания!

К машине подошли Мартен с Нгуеном, дожидавшиеся конца разговора капитана.

— Ну что там, Мартен?

— Бебен и его команда работают и на месте преступления, и с «ситроеном». Хотите, патрон, мы проведем инспекцию внизу?

— Нет, слишком опасно, нужен хотя бы минимум информации, необходимо раздобыть карту здешнего подземелья. Отложим это на завтра. Нгуен, ты останешься здесь до конца работ, а потом присоединишься к нам в городе. Мы возьмем твою машину. Мартен, ты со мной, я еду в мэрию. По дороге загляну в гараж успокоить Монику. Держите меня в курсе.

— О'кей, шеф!

Отец Клеман накрывал на стол, и в этот момент в столовую дома священника вошла Луиза с хлебом.

— А-а, мадам Рапо, я думал, вы заблудились.

— Я немного задержалась.

— Ничего страшного… Положите ваши покупки и садитесь, мне надо поговорить с вами.

Не скрывая любопытства, восьмидесятилетняя женщина села, а вслед за ней и викарий.

— Рюмочку портвейна, мадам Рапо?

— Спасибо, святой отец, но я еще не ела.

— Я хотел предупредить вас, что монсеньор Леру назначил нового священника.

— Значит, вы уедете обратно?

— Да, придется, моя миссия окончена.

Луизу взволновала новость. За две недели она уже успела привязаться к священнослужителю.

— В конце концов, я, пожалуй, выпью вашего портвейна… Дело в том, что я вас очень полюбила.

Клеман наливал вино в рюмочку на искусно отделанной ножке.

— Я тоже, мадам Рапо, но я нужен его преосвященству в Бордо…

Отец Клеман поставил рюмку на стол перед пожилой женщиной.

— Я так вам обязана, святой отец.

— Да нет, ничем вы мне не обязаны!

— А он хороший, новый кюре?

— Я его не знаю. Он приезжает с Гаити, и зовут его Жозеф, надеюсь, вы окажете ему хороший прием.

— Ну конечно.

Клеман смущен — ему предстоит выполнить трудную задачу.

— Сколько вам лет, Луиза?

— Восемьдесят один год, скоро мой день рождения.

— А вы знаете, что надо уметь отдыхать, пользоваться жизнью и своим свободным временем?

— О, видите ли, с той работой, которую я должна выполнять здесь, у меня не бывает свободного времени.

— Вот именно, и монсеньор Леру попросил меня поблагодарить вас за все, что вы делаете для прихода, но в сентябре… Пришло время и вам насладиться заслуженным отдыхом на пенсии.

— Но я вполне еще бодрая и пока не хочу на покой. Архиепископ недоволен моей работой?

Нелегко сообщать о чьей-то смерти. Однако не для всех это драма, ибо Моника приняла новость с облегчением. Кюш не сказал ей, о ком идет речь, но одного факта, что это кто-то другой, а не Фернандо, оказалось достаточно, чтобы вернуть ей надежду. Зато на Жаклину Турно известие должно было произвести совсем иное впечатление. Счастье одних…

Кюш стоял перед ней.

— Да, слухи обоснованны.